– Наш брак был заключен во время летнего солнцестояния. Мы обещали друг другу провести остаток жизни вместе. Но однажды зимой, вскоре после твоего рождения, он связался с землежителями. Он нарушил кодекс молчания мер’ай. – На лице Линоры отразился гнев.

– Я ничего не мог с собой поделать, – тихо заговорил Рокингем. – Мне опостылела наша изоляция. Мир за пределами морских волн был таким огромным и разнообразным. Я хотел вернуть его дары мер’ай… и моей недавно рожденной дочери.

Сай-вен слушала его слова и чувствовала, как они находят отклик в ее душе. Она так мечтала о других горизонтах, новом опыте. Девушка вспомнила, как ее тянуло к побережью, когда они вместе с Кончем отправлялись к Архипелагу. Быть может, ей передались странные желания отца?

– И что же пошло не так? – спросила она.

Рокингем молча опустил глаза.

– Кровь драконов оказалась слишком роскошным даром для обитателей суши, – заговорила ее мать. – Драконов начали убивать, а тебе известно, каково наказание за такое преступление. Твоего отца следовало казнить. – Тут голос матери дрогнул, и по ее щекам потекли слезы. – Но я не могла этого допустить. Будучи старейшиной, я потребовала древнего наказания – изгнания из моря.

Рокингем взял в свои ладони руку жены.

– Но в этом даре не было милосердия. – Он посмотрел на Линору. – Сначала я просто пытался жить. Я скитался по островам до тех пор, пока не высохли перепонки между моими пальцами, потом они и вовсе исчезли. Меня уже нельзя было отличить от обычного жителя суши. Через некоторое время я обнаружил, что способен существовать без мер’ай. – Отец Сай-вен вновь повернулся к Линоре и поднес ее пальцы к губам. – Но я не мог жить без тебя. Ты оставалась болью моего сердца. Каждую ночь океанские волны нашептывали мне твое имя. Дождь на воде звенел твоим смехом. Мне бы следовало покинуть побережье, но мое сердце не позволяло сделать последний шаг.

Он опустил руки Линоры себе на колени и продолжал севшим голосом:

– Однажды, когда я смотрел в море с высокого утеса, боль стала невыносимой. Я больше не мог ее терпеть и попытался покончить с изгнанием. – Он заглянул в глаза Линоры, и по его щекам потекли слезы. – Я спрыгнул с утеса.

– Ты пытался покончить с собой? – с изумлением спросила Сай-вен.

Линора прижала Рокингема к груди, и он отчаянно разрыдался. Она тихонько укачивала плачущего мужчину, пока он не начал успокаиваться.

– Но… – всхлипывая, продолжал свой рассказ Рокингем, – на побережье обитало тайное зло. Мое отчаяние его привлекло. Отказавшись от собственной жизни, я стал уязвим. И это зло сделало со мной ужасные вещи. Лишь однажды оно проявило милосердие, скрыв все воспоминания о тебе в черном камне. Боль наконец исчезла, но вместе с ней ушел и мужчина, которого ты любила. Я стал жалким подобием человека. То, что я делал после этого… – Он отстранился от Линоры и посмотрел на нее. – Конч… и все остальные… ты сможешь меня простить?