– Я знаю. Я видела, как Могвид поглядывал на Фардейла. Он смотрел так, будто хотел содрать с брата теплую шкуру. – Мисилл нахмурилась. У всех у них имелись добротные плащи и кожаные сапоги, но, если стужа усилится, необходимо раздобыть меха и толстые одеяла, чтобы не замерзнуть по пути к Тор-Амону и Цитадели горцев.

– Если бы только мой корабль «Крыло бури» мог перевалить через Стену, – прошептал Мерик.

Мисилл вздохнула. Если бы… Спустя некоторое время после побега из замка Мрил они связались с кораблем при помощи серебряной монеты лорда Тайруса. И Ксин сообщил, что Северная стена слишком высока, чтобы корабль мог перелететь через нее, а единственный разлом перегорожен чудовищным лесом. Любые попытки преодолеть его злили деревья, они атаковали, стараясь зацепить судно ветвями, на которых расселись призраки. «Крыло бури» не мог миновать их.

– Мы справимся, – сказала воительница.

– Надеюсь на это, – ответил Мерик и пошел обратно к лагерю, где Кралу наконец-то удалось уговорить отсыревшую груду палой листвы принять искру от его кремня. Крошечный огонек разгорался, приковывая к себе всеобщее внимание.

Легкий хруст заставил воительницу обернуться и обнажить клинки. Из чахлого подлеска выбралась тень. Это вернулся Фардейл, ходивший на разведку в лес. На сухую ветку он наступил нарочно, чтобы предупредить о своем приходе. Его глаза горели янтарным светом. Перед мысленным взором Мисилл возникло изображение пустой тропы – следовательно, поблизости волк не обнаружил ни одного грима.

– Я передам Ни’лан, – сказала она. – Иди погрейся у огня.

Высунув язык, Фардейл протрусил мимо.

Мисилл, прищурившись, смотрела вслед крупному древесному волку. После того как они оказались в лесу, образная речь Фардейла стала грубее, картинки, посылаемые им, упростились и часто оказывались неразборчивыми. Оставалось совсем немного времени до поры, когда он полностью растворится в звериной сущности. По словам Могвида, близнецам оставалось чуть больше месяца, а потом нынешние формы тела закрепятся навечно. Их время истекало – впрочем, как и время всех остальных.

Обойдя лагерь, Мисилл приблизилась к Ни’лан. Маленькая нифай глянула на нее. Темные круги, очертившие ее глаза, выдавали крайнюю усталость. День и ночь она играла на лютне, чтобы держать призраков в отдалении. Только когда лес полностью очищался от гримов, она могла ненадолго вздремнуть. Забота изнурила ее.

– Отдохни. – Мисилл прикоснулась к плечу нифай. – Фардейл говорит, что сейчас вокруг спокойно.

Ни’лан кивнула, опуская лютню на колени. Она встряхнула кистями рук, распрямила скрюченные от утомительной игры пальцы. Воительница заметила кровавые мозоли и волдыри на их кончиках. Ни’лан порылась в карманах в поисках болеутоляющего травяного бальзама.