– Он чересчур врос в волчью шкуру, – негромко пробормотал маленький человек, пожимая плечами. – Я сам не сумел понять больше.

– Да кто же сюда припрется? – проворчал Крал, медленно сдвигая шкуру снежного барса со стального лезвия топора. – Каждый, кто способен выжить в окружении гримов, наверняка сам затронут порчей Темного Властелина.

– Крал прав, – прищурился Мерик. – Нужно сохранять бдительность.

– А зачем вообще туда соваться? – опасливо отступил Могвид. – Обойдем это место и уберемся подальше. Зачем нарываться на неприятности?

– Может, стоит прислушаться к оборотню? – сказал Тайрус.

– И оставить неизвестного за спиной? – возразил Крал. – Я считаю – нужно проверить.

– В любом случае мне нужно пойти. – Ни’лан тяжело сглотнула. – Даже если мне придется идти одной.

Все повернулись к ней.

Но, прежде чем кто-либо произнес хоть слово, заиграла лютня. Нежные звуки хлынули, взмывая над поляной. Ни’лан изумленно подняла инструмент. Ее пальцы не прикасались к струнам, но музыка становилась все громче. Созвучия лились, яркие, будто летняя луна, а хлопья снега, падающие с неба, увеличились. Такая же нежная, как снежинки, мелодия кружилась над озером.

– Успокой свою проклятую игрушку, пока она нас не выдала! – зарычал Крал, протягивая руку.

– Нет! – Нифай отдернула лютню.

Но, так или иначе, горец опоздал с предупреждением. Как только мелодия достигла дальнего берега, в маленьких окошках на стволе дерева вспыхнул желтый свет.

Могвид охнул и юркнул за спину Крала.

– Окна! – изумился Мерик. – Кто-то живет в твоем дереве?

– Тот, кого почуял Фардейл, – пояснил Тайрус, выхватывая отцовский меч.

– Он, наверное, услышал музыку, – заметила Мисилл. – И приглашает нас к себе.

– Или заманивает в ловушку, – покосился на нее горец.

– Нет, это не ловушка, – шагнула вперед Ни’лан.

– Откуда ты знаешь? – резко бросил Крал.

– Музыка. – Ни’лан приподняла лютню. – Дерево радуется. Опасности нет и быть не может.