Добрая Матушка, получается!

И в этот миг Фардейл прянул вперед, смыкая челюсти на туловище крошечной змеи. Он намертво вцепился ей в хвост.

– Нет! – забыв о боли, закричал Могвид.

Змея разжала зубы, изогнулась и впилась Фардейлу в нежный кончик носа. Волк жалобно взвыл.

Могвид попытался схватить пака’голо, но его расплавившаяся рука не повиновалась. Промахнувшись, он стукнул Фардейла по носу, а морда волка уже начинала таять под воздействием яда. Их плоть смешалась.

Не на шутку напугавшись, Могвид попытался отдернуть руку, но понял, что прилип намертво. Вызывающий преобразование яд растекался по их телам, объединяя волка и человека в одно целое.

«Что же ты наделал, брат», – зазвучал в его голове голос Фардейла. Простые слова, а не обычные для волка картинки-образы.

Если бы он знал!

Могвид терял себя. Окружающий мир потемнел, исчезая. Он чувствовал, что не один проваливается в пылающую тьму, но сказать ничего не мог – рот пропал.

«Фардейл, ты меня слышишь?»

Никто не ответил. Тьма сгустилась до полной черноты. Могвид мысленно кричал и звал на помощь. И наконец услыхал отдаленные голоса, звучащие будто со дна колодца.

– Что это с ними?

– Не знаю. Похоже, будто они расплавились.

– А змея Мисилл?

– Мертва.

– А Могвид и Фардейл?

Слушая неспешную беседу, Могвид изо всех сил пытался закричать, что он тут, он жив! Но жив ли он? Последняя мысль повергла его в ужас. Он потянулся к голосам, продолжавшим разговор, надеясь использовать их как спасительный канат и вытянуть себя из мрака.

– У нас есть более насущные заботы, – сурово произнес мужчина.

Могвид узнал Тайруса. С каждым словом голоса становились громче, а тьма рассеивалась.

– Крал почти добрался до гриффина, – продолжал Тайрус.