– Я признаю вашу помощь. – Крал смотрел на тело Мисилл. – Темный я Страж или нет, но я знаю цену крови, уплаченной здесь. Вы можете уйти свободно. Ни одному из вас я не причиню вреда.

– Цена сделки не наши жизни.

– Не только наши жизни, он хочет сказать, – пискнул Могвид из-за спины Тайруса.

Принц будто и не заметил выкрика тощего человечка.

– Я верну тебе топор, – продолжал он, – если ты поклянешься вначале обрушить его на гриффина.

Крал оглянулся. Омерзительные врата Вейра все еще возвышались рядом с Ледяным Троном. Статуя широко раскинула крылья, сквозь черные клыки распахнутой пасти вырывался беззвучный рык. Глаза горели алым пламенем. Горец почти ощущал, как Темный Властелин с негодованием смотрит на него, но отступать не собирался. Никогда Цитадель не будет свободна, никогда в нее не сможет войти его народ, пока здесь стоит изваяние гриффина.

– Я исполню твою просьбу, – повернулся он к Тайрусу.

– Будь осторожен, Крал, – шагнула вперед Ни’лан. – Сам не прикасайся к статуе ни в коем случае. Она может впитать твою магию стихий, вытянуть все силы из твоего тела.

– Я понимаю.

Он повторно протянул ладонь, но Тайрус колебался.

– Поклянись.

– Клянусь, – вздохнул горец. – Клянусь Ледяным Троном и моей кровью потомка клана Пламени Сенты.

Все еще сомневающийся принц положил топор на пол и толкнул его к ногам Крала по скользкому от крови граниту.

Нагнувшись, Крал подхватил топор, крепко сжал рукоять.

– Почему ты решил, что у меня получится?

Тайрус посмотрел на Мисилл, потом опять на горца.

– Пророчество.

Крал прищурился. Он помнил слова погибшего короля Райя. Мисилл должна была пролить кровь, а он – вернуть корону своего народа. Только вместе они могли одержать подлинную победу. Горец кивнул и повернулся к гриффину.

– Давайте доведем дело до конца.