Отец, я плохо помню, как проходила битва. Отряды встречались, как потоки в половодье. Кажется, они пытались расшвырять нас вправо и влево, чтобы выдержать наш удар. Те, что были впереди нас, падали, как колосья под градом. Мы развернулись в обе стороны, часть наших атаковала их правый фланг и отбросила их назад к собственному лагерю, а большая часть, и я в том числе, остались на нашем правом фланге. Его светлость скакал на буйном и упрямом коне, колено в колено с ним скакали Стиркмир из Блеквуда с одной стороны и Тармрод с другой. Их натиска не выдерживали ни люди, ни лошади, они все время были в гуще боя, расшвыривая пехотинцев, отрубая головы и руки, рубя вражеских воинов с головы до пояса и с плеч до седла. Кони, потерявшие всадников, бесились, а кровь разбрызгивалась по земле, как болотная жижа.

Когда приугас первый пыл атаки, мы почувствовали, как они сильны. Кориниус, как оказалось, с конниками и копейщиками сам оторвался от своего передового отряда, который заставил наше главное войско отступить, и атаковал лорда Брандока Даха. Сбоку стояли метальщики с пращами, им он приказал гнать нас назад. Получилось, что в разгар сражения мы все же вернулись к лагерю. Дьявольщина, там стало жарко! Кони и люди путались в растяжках шатров, шатры рвались, кони топтали битую посуду, а с причалов подошел король Лаксус с моряками, и они стали подрезать сухожилия нашим коням, пока Кориниус нападал с севера и с востока. Кориниус в бою больше похож на дьявола из ада, чем на смертного. Двумя первыми ударами своего меча он поразил двух наших лучших командиров, Роменарда из Долни и Эмерона Галта. Стиркмир, вставший у него на пути, оказался повержен вместе с конем и копьем. Говорят, что Кориниус дважды сшибался с лордом Брандоком Дахом в тот день, но оба раза они расходились, не доходя до рукопашной.

Ты знаешь, отец, что я не новичок в боях, я уже бывал в других странах со своим милордом и милордом Голдри Блажко, а в минувшем году пережил разгром при Кросби Аутсайксе, потом дрался в войске милорда Спитфайра в Бриманском Рапсе, и в кровавой битве под Тремнирским Обрывом. Но такого сражения, как вчерашнее, мне никогда не приходилось видеть. Не бывало доселе таких ратных подвигов. К примеру, Камерар из Стропардона двуручным мечом нанес одному из врагов такой удар по бедру, что меч разрубил ногу, седло и коня. А Стиркмир из Блеквуда, которого уже сочли убитым, выскочил, как дьявол, из кучи трупов, и хотя потерял шлем и получил три или четыре тяжелых раны, колющими и режущими ударами меча удерживал дюжину колдунов, пока они не отступили перед ним, все двенадцать. Но и эти подвиги – ничто по сравнению с подвигами милорда Брандока Даха. За короткое время под ним были убиты три коня, а он даже не был ранен, что уже чудо. Один раз, когда он оказался на земле, на него наставил копье один из лордов Колдунии. Но он молниеносно вскочил на ноги, схватил копье врага двумя руками и концом древка столкнул его с седла. То был принц Карго, младший из сыновей Корунда. Долго будут колдунские девы всматриваться в море, никогда больше не приплывет домой этот красивый юноша, потому что милорд нанес ему такой удар мечом по шее, когда он упал, что голова его отлетела, как мяч, а милорд мгновенно вскочил на его коня и зарубил еще много врагов. С виду он строен и гибок, но неутомим. Я думаю, что последний удар в этом сражении дался ему так же легко, как и первый. Камни из пращей, удары мечами и копьями словно не задевали его. Так можно соломинками бить по алмазу.