– Я знаю четвертого. Будь он здесь, это был бы венец всемирной красы в одном зале, и точно в подобающей оправе. Боги в небесах (если, конечно, они там есть) побледнели бы от зависти, не найдя в своих звездных палатах равных им. Они затмевают и Феба Аполлона, и гордую Охотницу, и саму Пенорожденную.

Но когда взор Гасларка упал на длинную черную бороду, слегка сутулую фигуру, бледный лоб, приглаженные душистыми помадами кудри, серповидный нос, тонкие белые руки и большие влажные глаза, он на мгновение потемнел, как грозовая туча, вспомнив того, кого видел раньше. Кровь прилила к загорелой коже, и он широким движением выхватил меч, будто собираясь без предупреждения пронзить Гро насквозь. Гро тотчас отступил, но лорд Джасс встал между ними.

– Отойди, Джасс! – крикнул Гасларк. – Разве ты не узнаешь подлого гада и врага? Надушенный негодяй! Много лет он плел вокруг меня паутину беспорядков и бунта, и вкрадчивым языком выманивал у меня деньги. Какая удача! Теперь я выпущу его душу из тела.

Но лорд Джасс остановил его руку с мечом и сказал:

– Гасларк, умерь гнев и вложи меч в ножны. Год назад ты не причинил мне зла, а сейчас хочешь убить моего подданного, лорда Демонланда.

После всех приветствий они омыли руки и сели за великолепные обеденные столы. Они пировали, и лорд Джасс примирил Гасларка с Гро, хотя убедить Гасларка простить его было нелегко. После пира он уединился с Гасларком и Ла Фиризом в отдельном покое.

Заговорил король Гасларк:

– Никто не станет отрицать, о Джасс, что в последнем бою ты собрал величайший урожай за многие годы, и это чрезвычайно важно. Но я слышал, как птичка пропела, что нас ждут еще более великие дела, не пройдет и нескольких лун. Посему мы пришли к тебе, я и Ла Фириз, твои давние друзья, просить тебя взять нас с собой в поход за твоим братом, по ком печалится весь мир. И мы хотим сопровождать тебя в Карсэ.

– О Джасс, – сказал принц. – Мы не хотим, чтобы в грядущие времена про нас сказали, что вот, демоны пошли походом в гибельные чародейские земли, силой своей и храбростью освободили лорда Голдри Блажко (или, да не допустят этого боги, нашли свой конец в славе), а Гасларка и Ла Фириза с ними не было, они простились с друзьями, повесили мечи на стены и жили спокойно и весело в Заджэ Закуло. И о них забудут.

Лорд Джасс с минуту молчал. Он был весьма тронут, но сказал:

– Твое предложение, король, я принимаю без лишних слов. Но перед тобой, дорогой принц, я должен приоткрыть свое сердце. Ибо ты встреваешь в наши распри не для того, чтобы пролить за нас свою кровь, а лишь чтобы мы оказались у тебя в еще большем долгу. При этом ты не так уж будешь виноват в том, что несправедливо отнесся ко мне, ведь многие обвиняют именно меня в том, что я тебе плохой друг, и нарушил клятву.