Такими любезными словами и вовремя вставленными сочувственными намеками, когда чаши с вином вернули радость их сердцам при всех неудачах ужасной войны, Корсус вновь обрел дружбу с лордами Колдунии. Так что, когда была расставлена ночная стража, они все собрались в большом зале для пиров, где более трех лет назад принц Ла Фириз пировал и дрался с ними, а теперь он давно на дне пролива Меликафказ. И лорд Корунд, который в ту же памятную ночь храбро дрался в этом зале, теперь ждал торжественного прощания на погребальных носилках, закованный в латы, как воин, в аметистовой короне Бесовии. Много мест на широких скамьях пустовали, а поперечная скамья была сдвинута, чтобы освободить место под носилки Корунда. Лорды Колдунии сели за малый стол перед возвышением: Кориниус на почетном месте ближе к двери, напротив него Корсус, слева от Кориниуса Зенамбрия, а справа сын Корсуса Декалайус, потом Хеминг; слева от Корсуса его дочь Срива, а справа два оставшихся сына Корунда. Пришли все, кроме Презмиры, она не покидала своих покоев после смерти мужа, и ее никто не видел. Факелы на серебряных подставках горели, как прежде, освещая полупустой зал, и пламя четырех свечей колебалось вокруг спящего последним сном Корунда. Против каждого гостя на столе стояли красивые чаши, полные до краев темным сладким трамнианским вином, и в легкий полночный ужин входили холодные пироги с ветчиной, икра кефали и раки в пряном винном соусе.

Не успели они сесть, как вдруг факелы потускнели и из дверей полился странный свет, жуткий, мутный, гибельный, как тот, что некогда видел Гро, когда Король Горайс XII впервые колдовал в Карсэ. Кориниус не успел сесть. Он стоял во всем своем величии в синем плаще и посеребренной кольчуге. Красивая корона Демонланда, которой Корсус был принужден короновать его в ту знаменательную ночь в Аулсвике, сверкала на его светлых кудрях. Каждая черта его крупного тела дышала молодостью и жаждой жизни, на обнаженных мускулистых руках красовались золотые браслеты, но в странном потустороннем свете его бритый подбородок окрасился смертельной бледностью, а губы потемнели дочерна, словно он принял яд.

– Вы уже видели этот свет? – воскликнул он. – Это тень на солнце нашего могущества! Молот судьбы поднят. Пейте вместе со мной за успех нашего Короля, который борется с роком.

Все сделали по большому глотку, и Кориниус предложил:

– Давайте передвинем чаши так, чтобы каждый допил за своего соседа. Этому старому обычаю Корунд научил меня в Бесовии. Скорее, ведь на весах судьба Колдунии.