Теперь их путь лежит в сандерские портовые города. Нужно ехать на юг, чтобы поплыть на запад. Но, лежа рядом со спящей принцессой, Катса мысленно перенеслась на восток, к хижине у водопада, и на север, в лабораторию в замке, к фигуре, склоненной над книгой, мензуркой или пламенем горелки.
Как бы ей хотелось отвезти Биттерблу на север, в Рандион, и спрятать там же, где они спрятали ее дедушку! На север, к поддержке Раффина, его терпению и заботе. Но даже если закрыть глаза на ее собственное непростое положение при дворе Ранды, это невозможно. Немыслимо прятать ребенка в таком очевидном месте, да еще так близко к владениям Лека. Немыслимо подвергать такому риску тех, кем Катса больше всего дорожит. Нет, она ни за что не отдаст Раффина человеку, который туманит разум и искажает чувства. Не приведет Лека к своим друзьям. Вообще не будет втягивать в это друзей.
Они с девочкой выедут завтра утром. Помчатся так, что вгонят лошадь в землю, и найдут путь в Лионид. Она спрячет принцессу, а потом придумает, что делать.
Катса закрыла глаза и приказала себе спать.
Глава тридцать вторая
Глава тридцать вторая
Первое впечатление Катсы о море было таким же, как о горах, хотя горы и море были совсем не похожи. Горы были безмолвны, а море шумело, утихало и снова шумело. Горы были высокими, а море – плоским и таким огромным, что ей никак не удавалось понять, как же это так – нигде не видно мерцания огней какого-нибудь далекого края. В море и горах не было ничего похожего. Но Катса не могла наглядеться на море и надышаться морским воздухом, и с горами было то же самое.
Ткань, закрывавшая ее зеленый глаз, мешала смотреть. Катса порывалась снять повязку, но не осмеливалась теперь, когда они зашли так далеко: сначала пробрались по окраинам города, а теперь уже по городским улицам. Передвигались беглецы только по ночам, и никто их не узнавал. Иначе говоря, Катсе не приходилось никого убивать. Случались потасовки там и сям, когда разбойники на темных улицах слишком интересовались двумя мальчишками, которые под покровом ночи крались на юг, к воде. Но их никто не узнавал, и не возникало таких проблем, которых бы Катса не сумела решить, не вызывая подозрений.
Это был Санклифф, самый большой портовый город Сандера и самый оживленный его торговый пункт. Катса была ошеломлена тем, каким жалким и мрачным он становится по ночам, полный узких улиц, таких убогих, каким следовало бы вести к тюрьме или трущобам, а не к этой потрясающей водной глади. Гладь ширилась, наполняла ее, заставляла забыть о пьяницах и ворах, о разрушенных домах и улицах у нее за спиной.