И словно в этом простом вопросе скрывались чары, которым он не мог противиться, Седрик неожиданно для себя самого выдал свою последнюю тайну.

– Драконица у меня в голове, – пробормотал он. – Мы с ней связаны. Я не могу от нее избавиться. Она… она меня любит. Но от этого мне только хуже, потому что на самом деле я не заслуживаю ее любви. Релпда – добрая маленькая…

– Маленькая? – недоверчиво переспросил Карсон.

– Ладно, юная. Такая юная и по-своему невинная. Она постоянно ощущает меня, особенно когда я думаю о ней.

У него на глаза навернулись слезы. Седрику было стыдно за них. Гест всегда высмеивал его, когда он плакал. Седрик отвернулся от Карсона и уставился в небо. Он уже ощущал близость драконицы. Релпда делилась с ним своим теплом. Она пыталась окутать им Седрика, поддержать его, но он лишь все глубже забивался в собственный кокон отчаяния, не подпуская к себе драконицу. Он вздрогнул, ощутив прикосновение чужой руки к подбородку.

– Успокойся, никто тебя не обидит, – заверил Седрика Карсон и мягко развернул его лицо к себе. – Не вижу ничего такого уж плохого в том, что тебя любят, даже если это делает дракон. Так что еще тебя подтолкнуло? Что стряслось настолько ужасного, с чем ты не можешь жить?

Седрик сглотнул. Карсон так и не убрал руки с его подбородка. Охотник бережно провел указательным пальцем по щеке Седрика, смахнув прочь слезинку. Когда к нему в последний раз прикасались с такой нежностью?

– Я начал покрываться чешуей, – проговорил Седрик натянутым, звенящим голосом, не сумев скрыть ужаса. – По нижней челюсти. И на шее сзади.

– Обычно со взрослыми такого не случается. Дай-ка взглянуть.

Карсон приподнялся на локте и внимательно рассмотрел Седрика. Ощупал пальцами его подбородок.

– Хм… Пожалуй, ты прав. Тут есть немного чешуи, – чуть улыбнувшись, подтвердил он. – Твоя борода мягкая, словно шерсть у щенка. Дай-ка я проверю затылок.

Он скользнул ладонью за голову Седрика, пробежал пальцами вниз по его шее.

– Точно, – негромко заметил охотник, – чешуя. Чем дальше, тем лучше, – глубоко вздохнув, мягко заключил он.

Судя по голосу, его это обрадовало, и почему-то Седрику сделалось очень обидно. Что хорошего Карсону с его несчастья? А в следующий миг, так и не убрав руки с шеи юноши, охотник медленно склонился к нему и поцеловал в губы. Седрик ошеломленно замер. Губы Карсона были ласковы, но настойчивы. Разорвав поцелуй, охотник привлек его к себе, обняв с силой, но без жестокости. Прижал к груди. И что-то в Седрике дрогнуло. Он уткнулся лицом в грубую ткань чужой рубахи и заплакал. Всхлипы поднимались к горлу и рвались наружу. Он рыдал обо всем, чего у него никогда не было, хотя ему казалось, что есть. Оплакивал то, что позволил Гесту сделать из себя, то, как обманул Элис, то, как намеревался обойтись с Релпдой. Он рыдал, потому что это вдруг стало возможно. Охотник ничего не говорил. И не двигался, только покрепче прижимал к груди. Когда слезы наконец иссякли, Седрика окутала любовь драконицы.