– Хм… Пожалуй, еще немного поспать.

Что ж… Выходит, ее и впрямь не заботит, узнает ли кто, а может, она даже хочет, чтобы все узнали. Лефтрин попытался представить, какие осложнения это может вызвать, и снова решил, что не передумает. В конце концов, капитан он или нет? Лучше уладить все сразу, а не потом. Элис уже закрыла глаза и натянула одеяло до подбородка. Лефтрин долго смотрел на нее: на рыжие волосы, разметавшиеся по подушке, на плавные изгибы под покрывалом. А затем обулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Запах свежего кофе он почуял, еще не дойдя до камбуза. Скелли его опередила. Она сидела за столом, и перед ней стояла тяжелая белая кружка с крепким черным кофе. Племянница посмотрела на него, когда он вошел. Лефтрин избегал ее взгляда, опасаясь увидеть в нем обвинение. Трус. Он плеснул себе сваренного ею кофе и сел напротив.

– Ты взяла слишком много зерен. Разве я не говорил, что запасы надо расходовать бережно?

Скелли склонила голову набок, глядя на него.

– Может, я как ты. Может, я считаю, что лучше сразу насладиться всем, чем возможно, а не отмерять себе редкие кусочки счастья. Как по-твоему? – дерзко спросила она, кривовато улыбнувшись.

Лефтрин встретился с племянницей взглядом:

– Согласен.

Патоки почти не осталось. Он добавил в кофе полную ложку.

– Откуда ты узнала? – небрежно спросил он.

– Я видела, как вы гуляете по улицам Кельсингры. Завязла в толпе и не смогла вас догнать. Окликала тебя, но ты меня не услышал.

– Да, хлопотная ночка выдалась у нашего Смоляного, – заметил Лефтрин и отхлебнул кофе, собираясь с мыслями. – Будь я просто твоим дядей, а не капитаном, что бы ты сказала на этот счет?

Скелли уставилась в свою кружку:

– Я рада за тебя. Рада, что ты можешь быть с той, кого выбрал сам.

Неплохая подколка.

– Я и не обещан никому другому.

– Она замужем.

– Была.

– А теперь уже нет?

Капитан задумался.