– Каково это – когда у тебя силой отнимают корабль? – подумал он вслух.

– А он деревянный или живой? Потому что я сомневаюсь, что у нас смогли бы отобрать наш живой корабль!

Скелли не допускала мысли о том, чтобы потерять «Смоляного».

– Такое пару раз случалось, матрос, как тебе следовало бы знать. Но я о подобном вспоминать не люблю.

Отвечая ей, Лефтрин не смотрел на нее: он наблюдал за тем, как пленники Рапскаля сбиваются в группу на берегу. Туда сходились другие хранители, на чьих лицах читались гнев и любопытство. Рэйн и Малта уже были здесь. Малта прижимала к груди свое похожее на тряпичную куклу дитя. Пленники изумленно уставились на хранителей: их вид удивил их не меньше, чем появление драконов. Однако Лефтрин заметил, что в основном хранители смотрят на Рапскаля, а не на незнакомцев, которых он привел в Кельсингру. Они изучали его, словно он был чужеземцем, и казались по-настоящему обескураженными поведением Рапскаля.

А Рапскаль расхаживал перед пленными взад и вперед, требуя, чтобы они встали поближе друг к другу. Но калсидийцы не собирались присоединяться к своим бывшим рабам. Наконец Рапскаль удовлетворился их строем и повернулся к хранителям.

– Вот они! – объявил он звучным голосом. – Они посмели вторгнуться на нашу территорию, чтобы проливать кровь драконов, забивать их, как скот, ради золота. Драконы победили их и судили. Те, кого сочли невиновными в нападении, будут отданы за выкуп. Другие будут работать на нас в поселке за рекой. Те, кто поднял руку на драконов, кто пролил их кровь или проявил по отношению к ним агрессию, будут казнены теми, кого они оскорбили.

Хранители хором ахнули, а пленники разразились кри-ками испуга и возмущения. Лефтрин окаменел от ужаса. – Казни?

Некоторые пленники кричали, что он обещал их помиловать и дать возможность прислуживать драконам. Один мужчина упал на колени, рыдая и восклицая, что его принудили и у него не было выбора. Лефтрин решительно подбежал к Рапскалю. Юноша скрестил руки на груди и непримиримо сжал губы.

– Мы не обязаны говорить нашим врагам правду! Я хотел, чтобы вы добровольно пригнали сюда захваченные нами корабли. Но человек, который поднял руку на дракона, не достоин ходить по этой земле, не говоря уже о том, чтобы жить среди нас. Поэтому вы умрете.

– Нет! НЕТ!!! – взревел Лефтрин.

Толпа смолкла, словно молчание принес ветер. Команда догнала своего капитана и застыла рядом с ним.

Потрясенные хранители цеплялись друг за друга, широко раскрыв глаза. Тимара, чья бледность была заметной даже под синей чешуей, напряглась. Она шагнула вперед и продолжила идти, двигаясь, будто марионетка на ниточках. Лефтрин предупреждающе вскинул руку, и она замерла. В глазах у нее ясно читалась мучительная боль.