Гест насупился и с презрением произнес:

– А, мой камердинер! Мой беглый слуга. Думаешь, я не знаю про твои тайные делишки? Про твой отвратительный сговор с калсидийскими торговцами, которым ты собирался продать плоть дракона? Твои друзья еще не в курсе? А теперь, когда правда выплыла наружу, станут ли они тебе верить? Солгавший единожды солжет сколько угодно раз.

Седрик побелел еще сильнее, но его голос был тверд, как сталь:

– Моим друзьям все известно, Гест. И моей драконице тоже. Кстати, она меня простила.

Это заявление Геста смутило. Мысли Элис закружились, и она даже ощутила надежду на благоприятный исход. «Ты не представлял, что у него мог появиться дракон, да, Гест? Ты заметил в нем перемены, но ты просто не можешь вообразить, что он стал совсем другим».

А вот Гест не изменился. Он восстановил равновесие с такой же легкостью, с какой умелый акробат выходит из сальто. Но те, что были хорошо с ним знакомы, подметили крошечную паузу неуверенности перед тем, как он снова заговорил. По-прежнему играя на публику, он возмущенно спросил:

– И ты считаешь, что, зная твою предательскую натуру, они поверят твоим мерзким наветам? Ты будешь свидетельствовать против меня? Ты, Седрик Мельдар, жалкий слуга? Тогда сделай это немедленно – здесь и сейчас. Скажи нам, приведи хоть один случай, когда я изменил моей жене. Простого факта будет вполне достаточно.

Его взгляд был острее кинжала. Элис видела, как в его темных глазах горит торжество.

Седрик сделал глубокий вдох, но его нервная дрожь уже прошла. Он говорил внятно и громко, чтобы его услышали все присутствующие.

– Я делил с тобой постель в течение нескольких лет до того, как ты взял Элис в жены, а также после твоего бракосочетания. Ты провел вашу первую брачную ночь со мной. И в последующие годы ты сделал ее посмешищем для наших приятелей. Каждый из твоего круга был осведомлен о том, что обществу женщин ты предпочитаешь мужчин. Я был твоим любовником, Гест Финбок, я помогал тебе ее обманывать и молчал, когда ты над ней издевался. И если понадобится, я предстану перед Трехогом и Удачным, чтобы об этом свидетельствовать. Ты был ей неверным мужем, а я… предавшим ее другом.

Элис потрясенно смотрела, как Седрик убивает себя в глазах общества. А он повернулся к ней и продолжил:

– И еще раз, Элис: мне очень жаль. Как бы мне хотелось вернуть обратно те годы твоей жизни и отдать их тебе неиспорченными!

Ее глаза наполнились слезами. Сейчас Седрик лишил себя всякой возможности возобновить свое прежнее существование в Удачном. Даже если он навсегда останется в Кельсингре, достаточно хотя бы одному торговцу приплыть в Удачный, и слухи о юноше мигом разлетятся по городу.