– И вы потеряете поддержку их хозяев, аристократов, – без обиняков заметил Мишель. – Я, ваше величество, стану драться за вас до последней капли крови, но сколько знатных господ переметнется к Гаспару, только бы сохранить свою власть над эльфами?

– Очень немного. – Селина, все так же не ускоряя шага, подалась ближе к Мишелю. – Быть может, эльфы обретут свободу только после того, как мы управимся с Гаспаром. Весть эта будет тайно распространяться среди эльфов. Господам о ней знать незачем.

– И вы полагаете, что Бриала на это согласится?

– Отчего бы ей и не согласиться?

– Ваше величество… – Он запнулся, помолчал. – Это же…

– Говори все, что пожелаешь.

– Вы сказали, что Бриала была нужна вам. Я могу лишь догадываться, что она испытывает те же чувства. – Мишель подумывал, не помянуть ли о возможности того, что Бриала использовала Селину, но это, скорее всего, лишь разгневало бы императрицу. – И вот, хотя вам нужна именно сама Бриала, вы принуждены пускать в ход щедрые посулы и двусмысленные намеки, как если бы хотели умаслить влиятельную знатную даму.

С губ Селины сорвался тяжелый вздох, и на краткий миг Мишель увидел в ней не императрицу, но самую обычную женщину, которая из последних сил бредет рядом с ним, силясь отыскать свой путь в сумрачном чужом мире.

– Да, мой защитник. Именно так мне всегда и приходится поступать.

– Здешний свет слепит мне глаза до боли, ваше величество, но для Бриалы этот край – воплотившаяся в жизнь мечта о величии эльфов. Неужели вы ждете, что она добровольно уйдет отсюда и опять наденет маску служанки?

– Да. – И на сей раз Селина произнесла это слово уверенно, но тем не менее прищурилась, вглядываясь в идущих далеко впереди Бриалу и Фелассана. – Мишель, Бриа много лет была моей верной помощницей в Игре. Сомневаюсь, что прогулка по зачарованной тропе это изменит.

Мишелю вспомнился один мальчик из трущоб Монфора. После смерти матери Мишеля он и этот мальчик примкнули к некой ребячьей шайке. Шайка представляла собой плачевное зрелище, однако Мишель и его друг прилагали все усилия, чтобы уберечь своих товарищей.

В тот день, когда Мишель повстречался с графом Бревином, он обнаружил, что его друга избивает другая шайка. Вооруженный одной лишь большой палкой, Мишель храбро бросился в бой с ребятами постарше, чтобы спасти своего друга.

Граф Бревин был впечатлен этой сценой. Высунувшись из кареты, он позвал к себе Мишеля и бросил ему туго набитый кошелек, дабы показать, что не замышляет ничего дурного.

Мишель забрался в карету.

Его друг, лишь только поднявшийся на ноги, проводил его недоумевающим взглядом, и Мишель лишь походя помахал ему.