Я нацепила на лицо бесстрастную маску:

– Ведите.

Кажется, за те минуты, что мы шли по садовой дорожке, я умирала и оживала сотни раз. Возмущение, гнев, возбуждение и боль сминали ребра. Все тело напряглось и натянулось как тетива. И я вновь и вновь представляла, какие слова произнесет Викрам, как попытается помягче объяснить, что пережитое нами в Алаке – миг вне времени, и он не хочет ни повторения, ни продолжения. И еще одна мысль, самая жуткая, терзала нутро… что я ждала слишком долго.

Сюда не доносились звуки торжества. Кругом царило спокойствие. Тишина.

– Его величество в конце садовой дорожки. – Придворный в последний раз поклонился и исчез.

Я никогда не видела такого сада. В большинстве королевских угодий предпочитали скульптурные лужайки и элегантные композиции. Здесь же все выглядело… причудливо. Над моей головой покачивались крошечные фонарики из лунного камня, словно отголоски огоньков, что озаряли листву огромного баньяна в Алаке. Шелковые ленты удерживали на ветвях тысячи колокольчиков, и когда над деревьями промчался ветер – мир наполнился музыкой.

Мне всегда нравилось гулять в садах, но после возвращения в Бхарату я не могла вынести одиночества, скалившего зубы и заявлявшего о себе на каждом шагу. Здесь же… здесь я ощутила успокоение. Не разумом – душой. Это как узнать в темноте свою комнату. Когда не видишь, но понимаешь: мое.

Тут цвели диковинные розы – сочно-зеленые и темно-синие, – я таких еще не встречала. В воздухе нежной песней разливался аромат, неспешный и навязчивый. Вдоль дорожки тянулись небольшие деревца, вырезанные из зеркал, впитывая свет и создавая собственную иллюзию отражений. Под ветвями переливались золотые плоды. Приглядевшись, я поняла, что это лишь украшения. Не волшебство. А может, и волшебство. Ведь разве оно не в глазах смотрящего?

Я ускорила шаг. И едва не задохнулась, увидев торчащие из цветущих кустов рукояти мечей, что прорастали из грязи.

«Если бы ты могла вырастить в своем саду что угодно, что бы это было?»

«Мечи».

И вот они здесь.

Я прошла чуть дальше и, вскинув голову, наткнулась на свисающие с ветвей серебряные чаши, над которыми витал сладкий аромат сиропа гулаб джамуна.

«Вот бы просто срывать готовые шарики с дерева и есть».

Я вспомнила, как Викрам смеялся, услышав, что я мечтаю лишь о сладостях и мечах. Он назвал меня…

– Жуткая девчонка.

Осознав, что слова прозвучали не в голове, а где-то рядом, я повернулась.