Харпер

Джейк отдает людям Лоуренса ожерелье. Он говорит, что золотые слитки и серебряные монеты вызовут слишком много вопросов, зато ожерелье можно легко объяснить.

Мы в безопасности. На какое-то время.

«Скорая» приезжает, чтобы забрать мамино тело. Я чувствую пустоту внутри, когда парамедики кладут маму на носилки и закрывают нейлоновый мешок.

В конце концов меня одолевает усталость. Поначалу я сплю урывками, но затем просыпаюсь поздним утром. Таким поздним, что уже почти время обеда. Я привыкла к своей комнате в замке, к ночным разговорам с Зо, к теплу Рэна рядом со мной, поэтому пробуждение в холодном спальнике меня нисколько не радует.

Я не хочу быть здесь. Джейк не хочет, чтобы я была здесь. Я не знаю, зачем я вернулась.

Ради мамы.

Я не смогла спасти ее. Я даже не думаю, что смогла подарить ей умиротворение.

Я рассказала Джейку все. После того как парамедики уехали, а люди Лоуренса ушли, мы с братом сели в гостиной, и я все ему выложила.

Он не поверил ни единому слову. Да и кто может винить его в этом.

– Почему бы тебе не пойти к Ноа и не спросить, что он думает по этому поводу, – злюсь я.

Джейк замирает. Мне кажется, я вижу, как кровь буквально отливает от его лица.

– Ты о ком говоришь?

– Боже, Джейк, ты прекрасно понимаешь, о ком я. – Я медлю, затем продолжаю, пожимая плечами: – Я рассказала тебе про фотографии в телефоне. Я рассказала тебе о проклятии. Просто мне непонятно, почему ты никогда мне ничего не рассказывал.

Джейк смотрит на свои ладони.

– Я хотел иметь что-то, что никак не было связано с проблемами отца.

Я это понимаю, поэтому больше не лезу с вопросами.

Грей возвращается сегодня ночью. Я думала, что буду сомневаться в необходимости вернуться в Эмберфолл, что каким-то образом моя семья сможет привязать меня к дому, что я должна буду играть какую-то определенную роль во всей этой драме. Не думаю, что меня когда-либо посещала мысль о том, что я ничем им не обязана, так же, как и они мне.