Пока она говорила, я продолжала поиски, нарезая круги вокруг Дианы. Я задумалась о том, чтобы обежать весь магазин и попытаться отыскать там огнетушитель или кусачки, но даже не представляла, где все это может быть. Едва ли мне удалось бы что-то найти. Скорее, я бы потерялась и не нашла дорогу обратно. Вместо этого я достала мобильный и позвонила в «Скорую помощь», стараясь говорить как можно спокойнее и тверже. Я надеялась, что через телефон заклинание не подействует, в противном случае в 911 забыли бы о моем звонке сразу же, как только я бы повесила трубку.

Пока я звонила, Ари с трудом поднялась на ноги. Лица ее я не видела, она стояла спиной ко мне. Глаза Эхо следили за каждым ее неловким движением. Когда Ари залепила ей пощечину, все, кроме Маркоса, вздрогнули от резкого звука. Эхо схватилась за щеку, но отвечать не стала.

— Что происходит? — спросила я Диану, надеясь изо всех сил, что хотя бы этот вопрос будет услышан.

— Между прочим, — сказала она, переводя дыхание, — девять лет назад Кэл сжег дом Ари.

— Ох, — воскликнула я, охваченная тоской и сочувствием.

Любые эмоции я переживала теперь слишком остро. На глаза навернулись слезы, но не из-за родителей Ари, а из-за Эхо и ее мамы, из-за распростертого на полу Маркоса, запертой Дианы… Из-за всех тех, чью жизнь сломали заклинания.

Я просунула руку в клетку и взяла Диану за руку. Другой рукой она сжимала пальцы Маркоса.

На меня она даже не посмотрела. Возможно, забыла, что я здесь. Это было больно, и даже очень, но я обязана была с этим справиться. И пока она приходила в себя, я должна была просто быть рядом.

Я сама сделала себя бессильной, невидимой и незначительной для того, чтобы спасти Диану от собственного заклинания. И вот в конце концов выясняется, что я не представляла никакой угрозы. Теперь мне оставалось лишь одно — приглядывать за подругой до тех пор, пока не подоспеет помощь.

Я надеялась, это стоило того.

54 Ари

54

Ари

Кожа Эхо в свете голых магазинных ламп казалась чистой и хрупкой, как стекло. От пощечины на ее щеке возник багровый след, отчего общая бледность стала еще заметнее. Эхо сглотнула и отвела глаза.

— Ты знала про моих родителей и все равно меня шантажировала.

— Я… Ты не понимаешь. Я была одна почти двадцать лет. Уин был для меня важен. Я была так… расстроена… тем, как ты с ним поступила.

— Почему все считают, будто я что-то сделала Уину? — спросила я. — Я сделала это себе. Уину уже никто ничего не сделает.

— А чувства говорят об обратном.

— Когда делаешь что-то для себя, это влияет и на других людей, — заявила Кей, стоя на коленях рядом с Дианой и Маркосом. Я поначалу даже не заметила, что она там. На ней почему-то было очень сложно сфокусироваться. Даже голос ее звучал как-то неразборчиво.