– Идем!

Мы поднялись из подвала на первый этаж, там в коридоре нас уже дожидался профессор Берлигер.

– Готовьте установку к погрузке! Только не сломайте ничего! – распорядился он. – Нет, Макс, стой! Отопри дверь!

Санитары выразительно посмотрели на меня, но кляузничать «доку» не стали и отправились выполнять распоряжение Берлигера. Вновь задребезжал звонок; я сдвинул с глазка металлический кружок и выглянул на улицу. На крыльце стоял пожилой господин, весь изящный и утонченный, словно за всю жизнь не поднимал ничего тяжелее чековой книжки. А вот в двух его спутниках утонченности не было ни на сантим. Крепкие, жилистые и подтянутые. Костоломы.

– Там трое, – на всякий случай предупредил я профессора.

– Запускай! – приказал он, прежде чем уйти к себе в кабинет.

Я сдвинул засов, открыл дверь и отступил в сторону, не столько из-за предосторожности, сколько не желая демонстрировать собственную слабость. На ногах я едва стоял, а так появилась возможность небрежно прислониться к стенке.

Пожилой господин первым шагнул через порог, повернулся и остро глянул на меня сквозь толстые стекла очков. В таком ракурсе сухое породистое лицо вдруг показалось знакомым. Не сам человек – именно лицо, словно мне доводилось видеть его фотографию или портрет.

– Вас ждут, – сообщил я, не став задавать никаких вопросов из опасения попасть впросак.

Голова у меня гудела будто колокол; сознание тщетно пыталось свыкнуться с произошедшей метаморфозой и подогнать мышление под новые реалии, но тщетно. Я не взял от Макса ничего, кроме его внешности. Раньше таких проблем никогда не возникало. Раньше у меня всегда было время вжиться в роль.

К счастью, поддерживать беседу не пришлось. Гость уверенно зашагал по коридору, словно ему доводилось бывать здесь и раньше. Один из телохранителей поспешил вслед за патроном и запустил его в кабинет профессора, а сам за ним проходить не стал и остался в коридоре. Я со вторым охранником присоединился к нему, и мы выстроились у стены рядочком. Друг на друга не смотрели, только ловили краешками глаз чужие движения. Мне парни не доверяли.

О-хо-хо… Тут никакая бритва не поможет. Ребята тертые…

Разговор в кабинете пошел на повышенных тонах, но слов было не разобрать. После очередного гневного возгласа я приоткрыл дверь и уточнил:

– Все в порядке, док?

– Скройся! – раздраженно рыкнул тот в ответ.

Я так и поступил. Но прикрыл дверь не до конца, намеренно оставил небольшую щель. Слова зазвучали самую малость четче. Телохранители гостя разницу едва ли заметили, а вот мой тонкий слух оказался как нельзя более кстати.