— А если я выкуплю и позволю заработанное себе оставлять, то уйдешь или останешься? — поинтересовался я, с трудом удерживая голову на ладонях, столешница под локтями стала плавно покачиваться.

— Зачем же мне тогда уходить? — не понял Грик.

— Ну так свободе же, — пояснил я, попробовал изобразить нечто объемное руками, но получилось лишь клюнуть носом, а потом с трудом поднять голову на рыхлые ладони, что слабее с каждой минутой.

— Так это и есть свобода для воина, — уверенно ответил Грик, вновь подпер кулаком щеку.

— Ну тогда считай договорились, — сказал я и понял, что дальше силы воли не хватит.

Раскрыл объятия, голова упала на столешницу, блаженная истома охватила все тело, заснул.

Сквозь мутную пелену меня куда-то тянут, ощущения реальности вернулись, меня кто-то тормошит, в голове бьют молоточками по каждому нерву, в горле пересохло.

— Платишь когда будешь? — потребовал один из поваров.

Рослый детина немного знаком, в отсветах печи успел насмотреться. Угольно-черные спадающие волосы до плеч, богатырская стать, руки в бугристых мышцах.

— Сколь-ко? — сумел я выдавить.

— Пятнадцать золотых и три серебра, — зло потребовал повар.

Я молча залез в инвентарь, хвала Камине, когда деньги в разных ячейках и правда очень легко, закопался в золото и достал шестнадцать монет.

— Хватает? — с мутным взором спросил я. Все вокруг качается, Камина посапывает на краю стола, Грика нигде нет, видно ушел.

Повар пересчитал монеты и наконец-то отпустил. Сквозь шум в ушах услышал знакомое "лю-юм", а затем почувствовал, что куда-то лечу, приоткрыл глаз, за мной летит Камина и еще парочка таких же тружеников, что и мы.

Дверь распахнулась, только обрадовался свежему воздуху, как меня накинули на кучу таких же пьяных тел, а сверху придавили кем-то, а затем еще и еще. Сверху появилась иконка перегруза последней стадии, так что шевелиться нельзя, да я и не стремился. Закрыл глаза и отрубился.

+++

+++

Проснулся в вялом и неподвижном теле, все как-то неудобно. Во рту словно бездомные коты нагадили, голову гудит, попробовал пошевелиться, не получилось. С трудом разлепил веки и в пяти сантиметрах увидел знакомый зад, если бы не плащ, то может и не признал, но так ошибиться невозможно.

— Пшол вон, — прохрипел я и попробовал оттолкнуть друга подальше, но шелохнуться не получилось.