– Ты не судишь меня?

– За что?

– За слабость.

– Я не видел слабости, я видел силу.

– Обманываешь. – Она попыталась отстраниться, но он не позволил.

– Не обманываю, Тайра. Я никогда никого не обманываю. И тебя не буду.

Она какое-то время смотрела на него – прощупывала, пыталась понять, не скрывает ли истинных чувств – других, недобрых? – затем опустила голову, вновь притихла, доверчиво прижалась щекой к его куртке и зажмурилась.

* * *

– Мистерия – это место, где можно получить ответ. Ответ на любой вопрос, понимаешь? – Он говорил горячо, убежденно, чтобы она поверила – шанс есть. – Мы дойдем туда вместе, и ты спросишь, как вернуть душу.

– Но Коридор меня не пустит. Ты же видел, он не пускает…

– Ты еще не пробовала. А пока не попробуешь, не загадывай.

С того самого момента, как поведала свою историю, Тайра перестала щетиниться, скрываться, злиться и стала самой собой – напуганной, робковатой, но с проснувшейся в глазах надеждой. Нет, не с окрепшей еще верой, что все можно исправить, но хотя бы крохотной искоркой, ожиданием возможного чуда.

– И ты тоже идешь туда, чтобы задать вопрос? Какой?

Стив поболтал в руке фляжку с водой, поместил ее в сетчатый карман рюкзака и вздохнул.

– Я иду, чтобы спросить о том, как можно остановить разрушения в том мире, который я оставил за спиной. Мой мир рушится.

– Целый мир?

– Да, прямо, как в кино.

– Как где?

Ах, да… В ее мире нет кино, не изобрели. Он пояснил.

– Ну, знаешь, иногда люди выдумывают целые истории и показывают их другим людям. Часто трагичные, цепляющие за душу – такие, каким нет места в настоящей жизни. Или такие, которые никто не хотел бы увидеть наяву.