Тайра теребила пальцами золотистый ремешок очередного – наверное, двадцатого по счету платья – смотрела на свое отражение в высоком зеркале и смущенно рдела от удовольствия. К ее темным волосам и ярким необычным глазам и цвета шли необычные: насыщенный бордовый, пронзительный синий, глубокий зеленый, слепящий желтый…

– Если бы я одела такой розовый – я ведь почти блондинка – то я смотрелась бы, как… ну, как распутная женщина, а ты даже в розовом смотришься, как чудесный цветок. Вот бы мне такие волосы! Знаешь, я в детстве мечтала о черных.

Бернарда, подперев щеку ладонью, завороженно рассматривала новую подругу, которая с каждый жестом, словом, взглядом, нравилась ей все больше. Как хорошо, что док привел ее из Коридора, что именно такую – интересную, загадочную, но при этом совершенно не высокомерную и крайне тактичную.

– Что ты – твои волосы великолепные и очень густые. На Архане такого оттенка не бывает – его добиваются очень сложными манипуляциями с краской, добываемой из помета одногорба.

– Что? Из…

По поднятым бровям Ди Тайра поняла вопрос и кивнула:

– Да. Из… г@вна, – и они заговорщицки захихикали. – Так что хорошо, что у тебя такой оттенок, и что…

– Мне не приходится мазать волосы пометом? Согласна.

– Не волосы даже – кожу.

– Спасибо, хоть не есть.

– Все равно противно.

Обычно выбор одежды, когда требуется огромное ее количество, – процесс скучный, но этот постоянно прерывался шутками, смехом и веселыми комментариями; время текло быстро и незаметно.

– Тебе действительно повезло с фигурой – все сидит, как влитое.

– Спасибо. Женщины моего мира всегда скрывают фигуру. Только если не работают в Сладких домах…

– О, это такие, куда мужчины приходят, чтобы?…

– Ага. И там все ходят голые.

– Пузатые, бородатые и лапают все, что движется за выступающие части тела?

– А ты откуда знаешь?

Бернарда прыснула в кулак.

– У меня хорошее воображение – могу представить.