Внутренний голос пришлось унять.
Так, спокойно – вдох-выдох, вдох-выдох.
– Почему тебе так важно, чтобы я тебя поцеловала? – нужно забыть о деньгах, дело не в них – в чем-то еще. Она ведь понимает, что нечто важное – может быть, самое важное – осталось за кадром, несказанным и утаенным. – На эти деньги ты можешь снять проститутку. Не одну – пять-десять проституток.
– Не могу, – ответили ей спокойно.
– Можешь.
– Не могу.
И тишина. Сидящие друг напротив друга отражения мужчины и женщины в выпуклом экране телевизора.
– Почему не можешь? Ты, вообще,… давно был с женщиной?
– Давно.
«Насколько давно?» – хотелось спросить прямо, но не позволила вдруг проснувшаяся совесть; до ломоты в суставах хотелось курить.
– Очень давно, – ответили на невысказанный Каськин вопрос прямо.
«Почему?»