Мы тоже нашу историю рассказали, на ходу раскрашивая ее всякими подробностями. Причем подробности лились из уст моих мужиков, оказавшихся еще теми фантазерами. Мама с бабушкой только охали и ахали да ладошками рты прикрывали.

– Так что, Элеонора Игоревна, я смиренно прошу у вас руки вашей дочери, – закончил речь Дима, поднимаясь с дивана, на котором сидел.

Мама подошла к нему, пристально рассмотрела и выдала, глубокомысленно так:

– Так вот ты какой, северный олень. – Ну да, зятя-то она давно ждала. Все гадала, кто их ягодку заграбастать захочет лапами своими порочными.

– Явился, значится, – произнесла бабушка, сурово сдвинув брови.

– Почему – олень? – опешил Ардэн.

– Любишь Инку? – продолжила допрос бабушка.

– Люблю, – рванул на груди новую черную рубашку Дима.

– Паспорт покажи, – прищурилась мама.

Роман Андреич с видимым облегчением выдохнул. Понимаю. Попасть под каток нашей семейки – это, знаете ли, своеобразное удовольствие. Мне вдруг вспомнились мои свекрови. Только сейчас я поняла, что они очень милые, даже мама Ардэн.

– Инночка, что сейчас будет? – спросил шепотом Рома.

– Кирдык Горынычу, – мрачно ответила я.

Бабушка притащила стул, мама кивком велела Диме сесть на него. И понеслось. Образование? Родители? В разво-оде-е?! А как, молодой человек, вы относитесь к семейным ценностям? Ах, вы их уважаете, тогда как вы смотрите на родительский развод? Как долго длились прежние отношения? Не было долгих отношений? Ветреный? Непостоянный? Женщин любишь? Ах, Инну любишь? Вы ж знакомы всего ничего, и уже жениться? Ах, жизни без нее не видишь? Чем докажешь?

– Ну мама-а-а, – заныла я, – бабуля-а, хвати-и-ит.

– Молчи, балбесина, о тебе радеем, – отмахнулись мама и бабушка, и допрос продолжился.

В этот момент открылась дверь, и в квартиру влетел папа с обрезком металлической трубы.

– Убью! – заревел он, бросаясь на Диму, просто он первый ему на глаза попался.

– Папа!

– Коля!

– Зятек!