По волосам на затылке пробежала дрожь — словно ледяной сквозняк пронёсся по разгорячённой, покрытой потом и кровью коже. И мир обрёл странную контрастность и запредельную чёткость.

Она совершенно безразличным взглядом смотрела на север, откуда двигалось облако летательных аппаратов Глубинных. Судя по отметкам на внутреннем радаре — минимум две прайм-особи класса авианосец. Значит, и стая тел на шестьдесят.

У неё нет шансов.

Короткая команда варсьюту на прогрев маршевого. Пять процентов от номинала, но на короткий рывок хватит.

Справа качнулся воздух, загустел, обретая полупрозрачную плоть. И за ним ещё раз. И ещё. И слева, и позади.

Пока уцелевшие после стычки Глубинные перестраивались в атакующий ордер, девушка успела бросить короткий взгляд по сторонам.

Значит, легенды канмусу не лгут. Значит, и вправду — когда смерть неминуема, приходят они…

Практически плечом к плечу рядом с ней стоит бывший корветтен-капитан… Спутать его с кем-то другим просто невозможно — память корабля в таком никогда не ошибается. На призрачном мужчине форма капитана-цур-зее. За ним — старпом. Слева — навигатор и радист. И другие моряки и офицеры — уступом от неё, и она — во главе клина.

И сзади выдвигаются бойцы десантной группы, оттесняя явившихся первыми духов во вторые ряды.

Лица их суровы и светлы.

И она понимает, что и её лицо сейчас так же разглаживается, теряет хмурость и выражение едва сдерживаемой боли.

И на душе становится легко и светло.

Умирать — не страшно.

Капитан-цур-зее, коснувшись прозрачными пальцами её плеча, кивает и что-то говорит. Она не слышит слов, произнесённых духом, но понимает смысл неуслышанного:

— Wir sind mit dir, "Schwanen des Ostens"[4].

Натужно переключаются каналы питания — под деформированной бронёй поворотным механизмам, частично выскочившим из пазов и потерявшим юстировку, сложно замкнуться в новую сеть каналов. Но — не невозможно.

Ещё жалкий десяток секунд, и уцелевшие "артерии" варсьюта заполнятся остатками БАВ, а синтезатор с принудительно снятыми ограничителями начнёт нагонять свежую смесь в отсеки ГЭУ.

Авиазвенья летят быстро, очень быстро. Праймы, похоже, чувствуют, что она на пределе, и не хотят делиться вкусной добычей с авианосцем, потерявшим фамильяра.

— Scheiße! — скрипит зубами девушка, понимая, что уже не успеет накачать варсьют БАВ под завязку…

А полупрозрачный радист, протиснувшись сквозь ряд таких же призрачных десантников, с ошалевшим взглядом одной рукой пытается сдёрнуть старинные наушники, а другой — ухватить девушку за несуществующий лацкан.