Проснуться — и сдержать данное слово.
***
Кошмары почти отступили. Почти исчезли, хотя нет, нет, да вновь проснётся в липком поту, с лицом, перекошенным гримасой ужаса, с громким криком.
Проснётся — и вновь увидит заботливые глаза деда Игната, примет из его рук кружку обжигающе-горячего чая, всенепременно с чабрецом и, по настроению, с щепоткой корицы.
И успокоится.
Человек, ставший её семьёй, неуклонно стареет. Отшучивается, что Костлявая припозднилась, наверняка где-нибудь медовуху хлещет и с косарями в мастерстве соревнуется.
Его организм стар. Сдаёт постепенно позиции.
А Туманница не хочет, чтобы он прекратил существование. И потому выкладывается на полную на верфях, совмещая удовольствие от процесса проектирования с максимальной эффективностью — так она быстрее получит свободную лакуну времени, называемую отпуском, и, наконец-то, сможет на полную развернуться с проектом по омоложению организма деда Игната. Намётки есть, часть из них весьма неплохо дополняет те данные, что предоставила Зоя Владимировна, а значит, есть и к чему стремиться.
Она чувствует себя обязанной старику, ведь именно он вернул вкус к жизни, научил ценить её, научил чувствам, стал тем, кого у Алины, как и у любой другой Туманницы, никогда не было — стал настоящим отцом ей.
И она знает: если организм деда пойдёт в разнос, она наизнанку вывернется, но сохранит ему жизнь. Слишком много тёмного было в его прошлом, и слишком мало светлого в настоящем.
И она вернёт долг единственному настоящему мужчине в своей жизни. Вернёт сторицей.
За заботу, за все тревоги, за беспокойство и участие.
За понимание.
Алина знает: она прорвётся через все напасти, через все кошмары, выстоит, выдержит, справится. Всё — ради деда Игната. Всё ради их странной семьи.
Это её долг. Долг разумного разумному.
А Туман всегда возвращает свои долги.