Майе хотелось нового. Желательно — всего и сразу.

— Готовность зелёный, — и виртуальные слова Акаши накладываются на рёв турбин, выравнивающих давление между внешней средой и внутренностями кокона.

Но кратковременный налёт распоясавшейся фантазии довольно быстро был остужен здравомыслием и проснувшимся чувством долга. Бросать слова на ветер — удел слабаков. А Туман слабым никогда не был. Даже тотальная утеря памяти, смысла и предназначения не сломила его. Сломили люди, хитростью перебросившие вязь смыслов с остатков свода законов и правил АК на его биологический эрзац-заменитель. Сломили — но не всех.

Другие люди пошли навстречу. Поняли. Приняли. Предупредили и укрыли.

Помогли не потерять себя, не лишиться головы, когда с неба пали бесчисленные облака нанитов, когда многие Туманницы оказались заражены совершенно новой формой вируса. И одного этого было уже достаточно для того, чтобы понять — не всё потеряно. Чтобы переформировать приоритеты, переосмыслить цели, найти новые смыслы.

— Готовность белый, — показательно флегматично объявляет Акаши, и скорлупа кокона складывается, опадает сама в себя по несущим, обнажая ещё исходящее паром детище ремонтницы. Три сотни метров прочнейшего металла, щиты, равных которым ещё не видела ни одна Туманница, вооружение, превосходящее суперлинкоры, полноценный инженерный симулятор и собственная фабрика полного цикла по производству наномата, такая же, как у Рипалс.

И потому — она остаётся на Земле. Слишком много ядер покоится на дне Мирового океана, и, вероятнее всего, среди них затерялось и ядро сестры. Ядро Конго.

И Майя без страха ложится в саркофаг интерлинка. Она знает: заснув в биосинтетическом теле, проснётся обновлённой, сросшейся с корпусом незримыми нитями связи.

Будет ли она скучать по тому корпусу, что был у неё раньше?

Определённо — нет.

Даже как память он ей не нужен, слишком много боли с ним связано, слишком много неприятного.

— Начинаю тестовый прогон, — предупреждает Акаши, а саркофаг стремительно заполняется контактной жидкостью. Густая розовая масса обнимает обнажённое тело, врастает в него, встраивает мириады страховочных нейролинков, отчего снаружи Майя выглядит так, словно покрылась плотным ковром тёмно-розового меха.

— Отклик сто процентов, — в голосе Акаши чувствуется лёгкий интерес. — Начинаю слияние. Три… Два… Один… Ноль!

И сознание Майи гаснет.

Гаснет, чтобы очень скоро вновь разгореться. Чтобы проснуться новым существом.