– Я не боюсь.
* * *
Стоя на парковке с пальцем на спуске и дулом у Сидни на переносице, Серена окаменела. Девочка по ту сторону пистолета была ее сестрой – и не была ею. Может, Эли ошибся, и не все ЭО сломаны – или, по крайней мере, не одинаково. Может, Эли прав, и знакомой ей Сидни больше нет… но все равно эта новая Сидни не была опустошенной, не была темной, не была по-настоящему мертвой. Эта Сидни была такой живой, какой та другая никогда не была. Она буквально светилась жизнью.
Пальцы на пистолете ослабели, и Серена позволила ему скользнуть по лицу сестры. Сидни все так же жмурилась. Пистолет оставил у нее на лице отметину – небольшую впадинку там, где она налегла на оружие. Серена подняла руку и разгладила кожу подушечкой большого пальца. Только тогда Сидни открыла глаза – и читавшаяся в них стойкость дала трещину.
– Почему… – начала она.
– Изволь меня слушать, – прервала ее Серена ровным голосом – тем самым, которому никто, даже Эли, не мог сопротивляться. Голосом абсолютной власти. – Ты должна сделать то, что я скажу.
Она вложила пистолет в руки Сидни, а потом взяла ее за плечи и сжала их.
– Иди, – приказала она.
– Куда? – спросила Сидни.
– Туда, где будет безопасно.
Серена разжала руки и чуть толкнула сестру от себя, назад: когда-то такое движение было бы шутливым, нормальным. Вот только выражение ее глаз, пистолет у Сидни в руках и холодная ночь, сгущающаяся вокруг них, служили ярким напоминанием о том, что теперь ничего нормального нет. Сидни спрятала пистолет в карман, но не отвела взгляда от сестры и не сдвинулась с места.
– Иди! – рявкнула Серена.
На этот раз Сидни послушалась. Она повернулась, схватила Дола за загривок, и они вместе побежали между машинами. Серена смотрела вслед сестре, пока та не превратилась в красное пятнышко, а потом исчезла. У нее хотя бы будет шанс.
В кармане у Серены зазвонил телефон. Она потерла глаза и ответила.
– Я на месте, – сообщил Эли. – Ты где?
Серена расправила плечи:
– Уже иду.