Виктор пришел в себя в темноте.

Какое-то время перед глазами плыло, но наконец он смог поймать фокус. Виктор лежал на каталке, потолок оказался намного ниже, чем следовало. Виктор проверил свои конечности, ожидая почувствовать ремни, кандалы, но на запястьях и лодыжках ничего не было. Он попытался сесть, и боль сжала грудь. Два ребра были сломаны, но он все еще мог дышать.

– Я начал сердечно-легочную реанимацию, – сказал голос. – Но побоялся, что это принесет больше вреда, чем пользы.

Виктор повернул голову и увидел фигуру в темноте.

Дюмон.

Доктор сидел на скамейке чуть поодаль, наполовину скрытый тенью.

Виктор оглянулся и понял, что лежит в кузове машины «Скорой помощи».

Приступ вернулся в виде фрагментов, разбитых кадров, но они не объяснили, как он добрался сюда с подвального этажа.

– Я нашел вас, – объяснил доктор, без всяких на то оснований, – у морга. Вернее, сначала я нашел солдат.

– Вы не передали меня ЭОН, – заметил Виктор. – Почему?

Дюмон уставился на свои руки.

– Ты мог убить меня на пятом этаже. Но отпустил.

Это не было актом милосердия. Убийство просто не имело никакого смысла.

– А солдаты? – спросил Виктор.

– Они уже были мертвы.

– Я тоже.

Дюмон кивнул:

– Медицина полна просчитанных рисков и решений, что надо принимать за доли секунды. Я свое принял.

– Ты мог уйти.

– Может быть, я не экстраординарный, – сказал Дюмон, – но я доктор. И я дал клятву.