Эйнштейн радостно ткнулся мокрым носом ей в шею. Он вертелся волчком от радости, так что пружины гостиничного матраса натужно заскрипели.

Закончив лизать Нору, Эйнштейн написал:

ТЕМНЫЙ ЛЕМЮЭЛЬ

– Темный? – удивился Трэвис. – Ты хочешь сказать, что этот Джонсон… злой?

НЕТ ТЕМНЫЙ

Нора положила буквы на место:

– Опасный?

Эйнштейн посмотрел на нее и презрительно фыркнул, затем, повернувшись к Трэвису, фыркнул еще раз.

Секунду-другую Нора с Трэвисом сидели в глубокой задумчивости. И тут Трэвиса осенило:

– Черный! Ты имеешь в виду, что Джонсон чернокожий. Да?

Эйнштейн довольно запыхтел, помотал вверх-вниз головой и завилял хвостом. После чего, выбрав двадцать три буквы, составил длинный ответ:

ВЫ ЕЩЕ НЕ СОВСЕМ БЕЗНАДЕЖНЫ

Нора рассмеялась.

– Тоже мне умник нашелся! – хмыкнул Трэвис.

И тем не менее в душе он ликовал, его переполняла такая безумная радость, которую невозможно было описать словами. Они уже много недель общались с ретривером, однако фишки скребл значительно расширяли рамки их коммуникационных возможностей. Трэвис всегда относился к Эйнштейну почти как к своему ребенку, а сейчас даже больше, чем когда-либо. И вместе с тем у Трэвиса возникло пьянящее чувство, будто ему удалось раздвинуть рамки привычного опыта и выйти за грань человеческих возможностей. Конечно, Эйнштейн был необычным псом, и его развитый интеллект был скорее человеческим, нежели собачьим, и тем не менее он был собакой, в первую очередь собакой, и поэтому его интеллект, как ни крути, качественно отличался от интеллекта человека, в связи с чем неизбежно возникало стойкое ощущение тайны и чуда в этом диалоге между разными видами живых существ. Глядя на фразу «ВЫ ЕЩЕ НЕ СОВСЕМ БЕЗНАДЕЖНЫ», Трэвис вдруг понял, что в этом послании заложен более глубокий смысл и оно, возможно, обращено ко всему человечеству.

Следующие полчаса они продолжали задавать Эйнштейну вопросы, а Трэвис записывал ответы. И наконец они подошли к теме желтоглазого чудовища, убившего Теда Хокни.

– Кто эта чертова тварь? – спросила Нора.

АУТСАЙДЕР

– Аутсайдер? – переспросил Трэвис. – Что ты имеешь в виду?

ОНИ ТАК ЕГО НАЗВАЛИ