Ствол лежал в бардачке.

И тот факт, что ствол лежал в бардачке, вселял в Нору слабую надежду.

Пока Нора была на приеме у гинеколога, Трэвис замесил и испек двойную порцию печенья с арахисовым маслом и ореховой крошкой. Он долго жил один, а потому научился стряпать, хотя делал это без особого удовольствия. Однако в последнее время благодаря Норе Трэвис значительно улучшил свои кулинарные навыки и даже полюбил готовить, особенно печь.

Эйнштейн, который обычно во время всего процесса готовки крутился под ногами в надежде получить кусочек сладкого, ушел из кухни, когда Трэвис еще только замешивал тесто. Ретривер был явно возбужден и метался от окна к окну, всматриваясь в пелену дождя.

Трэвис, которого в конце концов насторожило поведение собаки, спросил, в чем дело.

Эйнштейн пошел в кладовку, чтобы написать ответ.

Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ НЕМНОГО СТРАННО

– Ты заболел? – спросил Трэвис, испугавшись, что у Эйнштейна начались осложнения.

Да, ретривер шел на поправку, но до конца так и не выздоровел. Его иммунная система была явно не готова к новым испытаниям.

НЕТ НЕ ЗАБОЛЕЛ.

– Тогда что? Чувствуешь… Аутсайдера?

НЕТ НЕ ТАК КАК РАНЬШЕ

– Но ты что-то чувствуешь?

ПЛОХОЙ ДЕНЬ

– Может быть, все дело в дожде?

МОЖЕТ БЫТЬ

Облегченно вздохнув, хотя так и не избавившись от смутного беспокойства, Трэвис вернулся к плите.

Шоссе серебрилось под дождем.