Хирка почувствовала, как что-то неудержимо рвётся наружу из её горла. Она в мучениях рухнула на колени и согнулась пополам. Из неё ничего не вышло, хотя тело дёргалось в конвульсиях. Горькая слюна вытекала из уголков губ, она кашляла и где-то глубоко внутри понимала, что сейчас случится. Все произошедшее угрожало настигнуть её.

Хирка оперлась на руки и попробовала отползти в сторону, но не могла пошевелиться. Ример обнимал её обеими руками, стоя на коленях позади, и крепко держал её. Его ладонь закрыла ей рот, он отклонил её голову назад. Она дёрнулась. Мужчина в шахте делал то же самое. Но сейчас рядом с ней не он, а Ример. Она чувствовала движение его губ у своего уха, его дыхание. Он говорил:

— Все умирают. Это не имеет значения. Всё умирает. Это так же верно, как и то, что всё живёт. Всё это неважно, Хирка. Мы распадаемся на части и вновь собираемся, как что-то новое. Ты — небо, и ты — земля, вода и огонь. Живое и мёртвое. Все мы мертвы. Уже мертвы.

Хирка снова всхлипнула. Ример тяжёлым грузом навалился ей на спину, как Ветле, когда они висели над Аллдьюпой.

— Я никто! — Хирка не узнала собственный голос, который с трудом вырвался наружу, его сдерживала рука Римера. — Шлокна забирает всё, что мне небезразлично. У меня нет отца, нет дома, даже нет моих волос! Я… дар слепым. На мне хвост мёртвого имлинга, того, кто умер, чтобы я… Отец…

Ример сжал её сильнее, чуть не оторвав от земли.

— Мы уже мертвы. Все мы. Ничто не причинит нам вреда. Ты понимаешь, Хирка?

Тело её обмякло. Тяжесть его слов опустилась ей на грудь. Она поняла. Девушка трупом повисла у него на руках. Его ладонь отнялась от её рта, по телу разлилось тепло. Тепло и сила для того, чтобы поднять голову. Ример сливался с Потоком.

— Ты понимаешь, Хирка?

Она кивнула.

— Уже мертвы.

А затем стала единым целым с Потоком. Стала пылью. Распалась на части и разлетелась по сторонам. Ветер подхватил её и понёс по лесу, по полям, через Шлокну и между звёздами. Она была ветром из песка и пыли и проносилась через Римера. Он собрал её воедино и снова сделал целой. Пока она не оказалась там, где была вначале. В совершенно реальном мире, окружённая высокой травой, которая тянулась к только что выглянувшему солнцу. Уже мёртвая. Ничто не может случиться с тем, кто знает, что всему настанет конец. Бояться больше нечего. Ример встал у неё за спиной, поднял и поставил на ноги. Хирка ощущала себя невесомой в объятиях Потока. Он бежал сквозь неё и уходил в землю. Неужели, пройдя сквозь неё, он останется в земле и начнёт гнить?

— Кто ты? — голос друга был резким, но не холодным. Он должен был пробудить её, это она поняла. Но тон был слишком знакомым, чтобы отвечать ему. Слишком дорогим. Он снова задал вопрос: