Рамойя произнесла свои слова, не называя имени сына, как будто ей больно упоминать Ветле и Урда в одном предложении. Хирка знала, что худшее ещё впереди. Это она хорошо понимала. Её рука легла на ладонь Рамойи.

— Он взял тебя силой…

В ответ её глаза заблестели, а взгляд упал на стол.

— Сейчас я бы поступила иначе во многих случаях. Я бы не улыбалась ему так, как улыбалась, когда он… Он хотел заполучить меня, это было очевидно. Я купалась в его внимании, как часто бывает с молодыми.

Рамойя посмотрела на Хирку и улыбнулась, когда осознала, что разговаривает с девушкой, которая ещё не видела своей шестнадцатой зимы.

— Ты не понимаешь других, когда молод, Хирка. Не видишь опасности. Сегодня я, возможно, разглядела бы что-то странное в его глазах. В том, как мы обменивались взглядами. Сегодня я смогла бы распознать, на что он способен. Сегодня я бы могла…

— Остановить его? Предвидеть, что случится?

Рамойя улыбнулась. Она была благодарна Хирке за то, что та понимала её мысли. Но ярость Хирки от этого не уменьшилась. Она до сих пор помнила прикосновения грубых рук к своей груди.

— Ты не можешь этого знать. Никогда нельзя знать наверняка. Этого нельзя разглядеть в другом, Рамойя!

Ветле на миг поднял глаза, но закончить рисунок было важнее, чем слушать скучную женскую болтовню. Рамойя осторожно засмеялась.

— Я будто слышу мать Римера. Я рассказала о случившемся только Гесе. Это произошло в день свадьбы Ярладина, и она пришла в бешенство! Я хотела остановить её, но Геса со всех ног помчалась к Илюме, чтобы обо всём ей доложить. Я помню жемчужины в её ушах. Как они танцевали, когда она поворачивалась. Серое шёлковое платье пронеслось по коридору. Она должна была позаботиться о том, чтобы Урд получил по заслугам. Возможно, это будет стоить Ванфариннам кресла в Совете. Разразится скандал, с которым они не смогут жить, но для Гесы это не имело значения.

Хирка почувствовала боль в груди от того, что должно было последовать за этим. Голос Рамойи стал хриплым.

— Геса пошла к своей матери, и Илюме обо всём узнала. Узнала, что совершил Урд. Она была возмущена и, разумеется, шокирована, это ясно, но…

— Но ничего не произошло, — Хирка хорошо это понимала. Слишком хорошо. Рамойя кивнула.

— Ванфаринн прочно сидел на своём кресле. Илюме считала, что если разразится скандал, то отцу придётся заплатить за проступки сына. А Спрун был хорошим имлингом. Для Совета. Для народа. Спокойствие государств могло быть поставлено под угрозу.

Хирка понимала. Илюме сочла, что Рамойя должна заплатить за сохранение народной веры в Эйсвальдр и Маннфаллу. И в конечном итоге в самого Всевидящего. Сегодня ночью Хирка встретится с Ним. Они с Римером. Может быть, Он их убьёт или изгонит, но они обязаны попытаться. В её глазах Всевидящий должен ответить за многое.