«
Щёлк.
От звука открывающихся бесчисленных дверей сердце Райана ёкнуло, и он выбежал из номера Саймона.
Двери всех люксов распахнулись, люди в замешательстве смотрели через их пороги. Райан узнал столько лиц, от Мартины до Джин, Джеффа и Салли. Иллюзия безопасности исчезла, и свет начал гаснуть.
Монако не даст им сбежать без боя.
Райан поискал то, что осталось в его сумке: металлическую маску с двумя округлыми линзами на уровне глаз, сделанную на заказ для этого случая.
— Игра продолжается, Пого[10], — сказал курьер, надевая маску и активируя режим ночного видения. — Саймон, эвакуируй всех через портал. Я позабочусь о бракованных комиках внизу.
— Один? — возразил стрелок, взводя дробовик. — Ты псих, я иду с тобой!
— Нет, Саймон, — сказал Райан, направляясь к лифту с одной катаной в качестве оружия. Он бы взорвал это место, если бы не знал, что оно может восстановиться. — Ты даже представить себе не можешь, как долго я репетировал этот спектакль одного актёра.
Пока лифт ехал вниз к финальной схватке, курьер включил свой плеер и поставил заводную песню. «Никто, кроме меня…» — запел под нос Райан, когда двери лифта открылись. Ему не нравилось это шоу, но интро у него потрясающее[11].
Курьер вошёл в вестибюль и столкнулся с армией клоунов.
Сотни их выползли из теней в главный вестибюль казино; все они были с салфетками на шее. Райан едва видел гигантскую рулетку посреди помещения, а канделябры на потолке были потушены.
Сотрудники Монте-Карло схватили всё оружие, которое смогли найти: серебряные столовые приборы, клюшки для гольфа, ножи для суши и даже несколько дубинок. Их металлические маски продолжали улыбаться, но эти улыбки стали совершенно злобными.
И единственным человеком, стоящим между ними и Люкстауном, был привлекательный курьер.
— Монако… — Райан поднял катану и издал боевой клич. — Монако — не настоящая страна!
Улыбающаяся орда бросилась на него орущим хором.
За этим последовал вихрь крови и ярости — Райан рассекал существ, как масло. Лезвие его меча выпотрошило пять клоунов одним ударом, густая белая кровь текла из их ран, как винный водопад.