С этим бодрящим напутствием она разложила ягоды на земле, разделила на три равные горки, одну подтолкнула к носу Пэтти, вторую снова подняла и поднесла к губам Ги. Тот съел их, отчаянно стараясь от радости и аппетита не отхватить Джейн палец-другой своими лошадиными зубами.

Девушка критически взглянула на свои руки, покрывшиеся лошадиной слюной.

– Фу, – она вытерла ладони о бок своего мужа. – Забирай обратно.

Потом она спокойно съела свою порцию.

– Теперь нужно отыскать какую-нибудь деревню, – изрекла она лиловыми от ягодного сока губами.

И снова получилось в унисон с Ги – он как раз подумал о том же.

Скоро они вновь отправились в путь и весьма скоро набрели на маленький городок с домами, теснившимися вокруг огромной таверны с деревянной вывеской над дверью. На вывеске красовался силуэт довольно паршивой на вид собаки. Уже почти смеркалось, а у троих усталых путников по-прежнему не было ни денег, ни чего-либо на продажу, так что пришлось остановиться у кромки близлежащего леса и держать военный совет.

Джейн, как известно, обожала строить планы.

Девушка слезла с Ги и, в преддверии преображения, накинула ему на спину плащ. Затем она спряталась за дерево и стала, выглядывая из-за его толстого ствола, обозревать селение.

Солнце уже коснулось линии горизонта. Ги после вспышки света, как всегда, стал человеком. Удерживая плащ обернутым вокруг торса, он подбежал к Джейн.

Ее глаза сверкали, а на лице играла улыбка, из-за чего у юноши сразу поднялось настроение.

– Там, за таверной, есть склад, – взволнованно сообщила она. – Я только что видела, как какой-то мужчина заносил туда тушки кроликов и вяленую говядину.

– Ну, я уверен, они его запирают. Вернее выйдет, если я вломлюсь в какой-нибудь дом.

– А мы и не собираемся ничего воровать! – Джейн покачала головой, словно поверить не могла, что Гиффорду всерьез такое пришло в голову. – Я просто отметила, что еда у них имеется. И мы можем кое-что получить. То есть, я хочу сказать, ты можешь. Сходи туда и предложи им что-нибудь в обмен. Что-нибудь сделать для них. Что угодно.

Принц представил себе, как он стоит в углу и декламирует стихи таким же случайным странникам, как они сами. При этом у него на плече сидит хорек и слегка покусывает его, если стихотворение ему не нравится. Естественно, он не готовился к такому повороту событий и ничего нового не сочинил. Да и листочка со старыми виршами под рукой не было. Помнится, когда ему впервые пришлось выступать перед толпой, он собирался читать наизусть и только добрался до слов «весь мир наш – вздор», как обнаружил, что в голове у него пусто, как в прохудившемся тазу. Пришлось промямлить несколько импровизированных строк, с горем пополам рифмовавшихся между собой, и поспешно ретироваться.