– Полагаю, мне будет как-то неуютно в женском организме.

– Привыкнете, – отрезал Веллингтон.

– Нет, не привыкну. Даже в этом старикашке жить как-то чудно́. У него от постоянного сидения болит спина, и в ноздрях слишком много волос, но, по крайней мере… оборудование привычное. Не желаю перемещаться в девицу!

– Вы переместитесь туда, куда я вам скажу, – сердито проговорил герцог. – А теперь сидите спокойно и не двигайтесь.

– Нет! – Король (точнее, призрак в теле короля) вскочил на ноги. – Не буду я девицей! Вы меня не заставите.

Веллингтон ощерился и хотел уже застрелить его, но тут мистер Блэквуд метнулся вперед и схватил своего врага за руку, а Бран в ту же секунду прыгнул на монарха, повалил его и прижал полу. Сердце Шарлотты сжалось от страха, что ее брат может сам получить пулю в спину, но, к счастью, пуля эта лишь раскрошила на мелкие кусочки дорогую на вид вазу в углу зала. Герцог оттолкнул Александра от себя и перевел пистолет на Джейн.

– Ни с места – или ей конец!

Все застыли – даже король, продолжавший бормотать что-то о своем нежелании становиться женщиной.

Герцог резким движением пригладил волосы.

– Мне известно, что вы ее любите, – насмешливо ухмыльнулся он. – Любите, несмотря на ее поразительную неказистость, так что, если вы еще раз ко мне прикоснетесь, я убью ее прямо на ваших глазах!

– Что? – пискнула Шарлотта. – Что вы там такое болтаете о любви?

– Он?! – недоверчиво переспросила Джейн в тот же самый миг, как Блэквуд воскликнул: «Ее?!»

– Все признаки влюбленности налицо, – пояснил Веллингтон. – Вы все время только о ней и говорили: какая она находчивая и сообразительная и как вам хочется завербовать ее в агенты. А вы… – он повернулся к Джейн, – вы были так подавлены известием о его смерти. Все потому, что…

– Мы просто друзья, не более, – возразил Александр. – Мы не…

– Между ними нет никакой любви, – перебила Шарлотта. – Вы все неправильно поняли.

– У меня есть слабость к мистеру Рочестеру, – призналась Джейн. – Нездоровая слабость…

Рочестер нервно откашлялся.

– Дорогая, мне бесконечно жаль, что мой брат подверг вас таким испытаниям и издевательствам, когда жил в моем теле. Я ничего не мог с ним поделать. Как бы я хотел чем-нибудь загладить…

– О, нет-нет, – кротко сказала бывшая гувернантка. – Я знаю, тут нет вашей вины. Я бы никогда не посмела упрекать вас ни в чем.

Мистер Рочестер сдержанно рассмеялся.