От кучера они с Сильветтой узнали, что в последние недели в замке чего только не происходило. Сперва госпожа Инститорис распустила всех слуг. Затем в деревню явился чудной старик. Он искал врача, а когда тот пришел на берег, то обнаружил в лодке другого старика, раненого. Вскоре в деревне стали распространяться слухи: дескать, Шарлотта Инститорис прикована к постели тяжелым недугом, да к тому же ослепла. Тогда же всех слуг, кроме Якоба, снова вызвали в замок. На работу их нанимал мужчина, очевидно, располагавший доверием хозяйки и действовавший от ее имени. Аура попросила описать этого человека, но кучер ни слова не смог сказать о его внешности: сам он его не видел.

На встревоженный вопрос Ауры о детях кучер ответил, что слышал разговоры в трактире: мол, деревенский учитель возобновил свои ежедневные поездки в замок. Выходит, с детьми все должно быть в порядке. У Ауры от сердца отлегло. А словоохотливый кучер добавил, что дети на некоторое время покидали замок, их привезли обратно дней десять назад. И даже поведал, что к замку детей отвозил его деверь, и тот, мол, рассказывал, что дети веселились и даже шалили. Человек, ныне ведущий дела в замке, их сопровождал.

Аура и Сильветта переглянулись. Кем бы ни был таинственный незнакомец, он, похоже, неплохо ладил с Джианом и Тесс.

Но что же Моргант?..

Наконец, преодолев пастбище, экипаж подъехал к песчаному валу. За ним простирались мягкие волны дюн. Но вид на замок пока закрывал большой песчаный холм.

– Боже мой! – вдруг воскликнула Сильветта. – Остановитесь!

– Что случилось?! – Аура вглядывалась в лицо сестры, а та вытянула руку и крикнула:

– Посмотри же, вон, наверху!

В тот же миг Сильветта выпрыгнула из экипажа прямо на ходу.

На гребне дюны возникли две точки. Они становились все больше и вдруг превратились в две крохотные фигурки, бегущие вниз по склону. На Тесс – белое платьице, на Джиане – его любимые потертые штаны. Мальчик надевал их каждый день, если никто за ним не присматривал.

Сильветта поспешила навстречу Тесс, увязая в мягком песке и выкрикивая имя дочери. Сильветта ликовала, Тесс сияла от счастья. Наконец они заключили друг друга в объятия.

Аура тоже выскочила из экипажа и, смеясь в один голос с сыном, что есть силы прижала его к себе. Кучер жевал табак и наблюдал за сценой неожиданного воссоединения семей с добродушной улыбкой.

Аура подняла Джиана в воздух и закружилась. Потом снова прижала его к себе и почувствовала его слезинки у себя на груди. Усталость и тревогу как рукой сняло. Что бы ни ожидало ее в замке, в этот миг она была уверена: все обязательно будет хорошо.