Король долго смотрел на него с необъяснимым выражением в глазах, а потом встал.

– Прогуляемся, Ализейд.

Али подумал. Сначала неожиданный визит в приют «Танзима», потом тайный склеп Нахид… Он начинал ненавидеть, когда его куда-то вели. И все-таки он пошел за отцом, который направился к мраморной лестнице, ведущей на верхние ярусы зиккурата.

Гасан кивнул двум стражникам на втором этаже.

– Ты уже навещал бану Нахиду?

Бану Нахиду? Какое отношение эта девчонка имела к его обязанностям каида? Али отрицательно покачал головой.

– Нет. С какой стати?

– Я надеялся, что ты завяжешь с ней дружбу. Ты же так любишь все человеческое.

Али помедлил. Он не общался с Нари с того дня, как провожал ее через сад, и он сомневался, что его отец будет доволен, если узнает, как грубо Али вел себя в тот день. Он предпочел назвать другую причину.

– Не имею обыкновения водить дружбу с незамужними женщинами.

Король фыркнул.

– Ну разумеется. Мой набожный сын, неизменно преданный священному писанию… – В его голосе звучала несвойственная ему злоба, и Али испугался, заметив, как холоден стал его взгляд. – Но скажи мне, Ализейд, что твоя религия говорит о почитании родителей?

По коже пробежал холодок.

– Что мы должны во всем слушаться своих родителей… если это не противоречит закону Божьему.

– Если это не противоречит закону Божьему…

Гасан пристально посмотрел на него, а Али начал паниковать. Но в этот момент его отец кивнул на дверь, ведущую на следующий уровень.

– Иди. Тебе нужно кое-что увидеть.

Они вышли на один из верхних ярусов зиккурата. С этой высоты было видно весь Дэвабад. Али подошел к зубчатой стене. Отсюда открывалась захватывающая дух панорама древнего города, охваченного сверкающими латунными стенами; симметрично распаханные, щедро орошенные поля на южных склонах, безмятежное озеро в кольце изумрудно-зеленых гор. Перед ним простерлась трехтысячелетняя история человеческого зодчества, скрупулезно скопированная незримыми джиннами, пока те бродили по человеческим городам, наблюдая за рождением и гибелью цивилизаций. На ее фоне выделялись здания, спроектированные самими джиннами: высокие башни из закрученного, матового от песка стекла, изящные дворцы, выплавленные из серебра, парящие шатры из цветного шелка. На сердце потеплело. Несмотря на все его грехи, Али любил свой город.

Его внимание привлек столб белого дыма, и он присмотрелся к Великому храму. Храм был вторым после дворца древнейшим зданием в Дэвабаде. Огромное сооружение строгих линий стояло в самом сердце сектора Дэвов.

Храм заволокло дымом, из-за чего Али почти ничего не мог разглядеть. Это не было чем-то из ряда вон выходящим: в праздничные дни в храм Дэвов стекались огромные толпы желающих поклониться купели огня. Но сегодня был не праздничный день.