Нари наблюдала за тем, как убитый горем Мунтадир обвел взглядом палубу, остановившись на теле Джамшида с торчавшими из него стрелами и на том месте, где был застрелен его брат. Его лицо исказила гримаса чистой агонии, злобы, необузданной и бессмысленной.

Он встал.

– Али ведь рассказывал мне, знаешь ли, что случилось с твоим народом, когда пал Дэвабад. Что случилось, когда Тохаристанцы вломились в сектор Дэвов в поисках тебя, жаждя возмездия, а нашли только твою семью. – Мунтадира перекосило от ненависти. – Где же ты был, Афшин, когда они звали тебя на помощь? Где ты был, когда они вырезали имена погибших Кви-Цзы на теле твоей сестры? А ведь она была еще совсем ребенком. А у этих Тохаристанцев… такие длинные имена, – добавил он жестоко. – Наверное, они успели записать только парочку, прежде…

Дара закричал. За долю секунды он подлетел к Мунтадиру и ударил его по лицу с такой силой, что у эмира изо рта вылетел кровавый зуб. В другой руке у него дымился ханджар, но когда он занес руку, кинжал начал трансформироваться. Лезвие потускнело и расщепилось на дюжину кожаных лент с железными шипами.

Плеть.

– Хочешь видеть во мне Бича? – завопил Дара, ударив ею Мунтадира. Эмир вскрикнул и вскинул руки, защищая лицо. – Это доставит удовольствие вашему грязному народу? Вы так хотите снова превратить меня в чудовище?

Нари в ужасе разинула рот. Ты знаешь, за что его называют Бичом? – услышала она вопрос мертвого принца.

Дара снова обрушил плеть, распоров кожу на руках Мунтадира. Нари хотелось сбежать. Это был не тот Дара, которого она знала. Не тот, кто учил ее ездить верхом и спал с ней бок о бок.

Но она не сбежала. Повинуясь необъяснимому порыву, она вскочила на ноги и вцепилась Даре в запястье, когда он снова замахнулся плетью. Он повернулся к ней, совершенно обезумевший от горя.

Сердце рвалось у нее из груди.

– Прекрати, Дара. Достаточно.

Он сглотнул. Его рука дрожала под ее ладонью.

– «Недостаточно». Ничего никогда «недостаточно». Они уничтожают все. Они убили моих родных, моих предводителей. Они изничтожили мое племя, – его голос надрывно дрожал. – И после всего этого… после взятия Дэвабада, после того как превратили меня в чудовище, они хотят забрать тебя. – Он задохнулся, проговорив последнее слово, и замахнулся плетью. – Я буду пороть его до тех пор, пока от него не останется один прах.

Она крепче стиснула его запястье и встала между ним и Мунтадиром.

– Меня никто не забрал. Я здесь.