Он посмотрел через дорогу, где несколько освобожденных шафитов поглощали еду, которую распорядилась прислать из дворцовой кухни сестра Али. Они лишь недавно прибыли в Дэвабад – а точнее, угодили против своей воли – из мира людей, и им некуда было возвращаться.

– И непросто слушать их рассказы.

Любайд проследил за его взглядом.

– Вот бы утопить тех чистокровных, которые заправляли этим местом, в озере. Шайка воров и головорезов: воруют драгоценности, пристают к женщинам, избивают мужчин, которые смеют им перечить. – Он покачал головой. – И все под видом поиска семьи новоприбывшим в город шафитам. Ну что за ушлая схема.

– Не только новоприбывшим, – поправил Али. – Многих шафитов из тех, с кем я успел пообщаться, просто похитили и отдали в рабство. Вроде отца с дочкой, которых мы здесь встретили.

– Говоришь, главным у них был Гезири? Тарик аль-Чего-то-там? – с отвращением спросил Любайд. – Какой позор. Такие поступки перечеркивают все, за что мы боролись.

– Деньги меняют людей, – сказал Али. – А я думаю, суммы через это место проходили немаленькие.

Они пошли пешком.

– Кстати, о деньгах. Будем мы сегодня угрожать богачам или нет? – поинтересовался Любайд.

Али отрицательно покачал головой, вытирая пыль с лица концом тюрбана.

– Не угрожать, а корректировать дефицит бюджета. И нет, не сегодня. Мы с Абулом Даваником набросали план погашения долга, – сказал он, имея в виду торгового посла Аяанле. – Первый платеж должен поступить в казну к концу месяца, и посол согласился принять срочные меры по покрытию расходов на новые униформы для Королевской гвардии и зульфикары для кадетов. С пайком тоже в ближайшее время нужно что-то делать. Оказывается, чиновник, отвечающий за поставку продуктов в Цитадель, часть выделенных денег прикарманивал. Его секретарь обо всем догадался, но боялся обратиться к моему отцу.

– Я так понимаю, должность чиновника получил секретарь?

Али улыбнулся.

– Вместе с моей безмерной благодарностью.

Любайд цокнул языком.

– У тебя со всеми этими делами на отдых-то времени хватает? Ты ведь не забыл, что джинны обычно спят по ночам? А не корпят сутками над бумажками с цифрами, бормоча что-то себе под нос.

– Мне нравится много трудиться, – объяснил Али. – Это отвлекает меня от моих мыслей.

– Я бы поспорил, что в подобных делах лучше ни на что не отвлекаться. – Любайд кивнул на троицу джиннов, вытаскивающих балки из-под обломков. – Солдаты?

– Друзья с кадетских лет. У них сегодня выходной, и они вызвались помочь.

– В желании помочь они не одиноки. – Любайд понизил голос. – Ты просил меня держать ухо востро, так вот, я снова слышал эти разговоры.