– А как насчет квартала Гезири? – спросил Дауд. – От шафитов нас не отделяют никакие ворота.

– Я знаю.

Али глубоко вздохнул, обдумывая варианты и внезапно пожалев, что не придумал больше интриг с Зейнаб. Он теребил четки на запястье. На чью поддержку он мог рассчитывать?

Его пальцы замерли на четках.

– Мне нужно, чтобы ты привел ко мне всех гезирских муэдзинов, которых сможешь найти.

32 Нари

32

Нари

Ты хорошая бану Нахида.

Слова Низрин с прошлой ночи звенели в голове Нари, пока она смотрела на раковину. Хорошая бану Нахида. Потрясение на лице наставницы, искра, насмешливость и усталое терпение, все, что делало ее Низрин, исчезли из ее темных глаз, руки, которые вели Нари по тишине Великого храма, стали холодными.

– Тебе нужен перерыв. – Голос Субхи вырвал ее из раздумий. Она бросила полотенце в Нари. – Ты могла бы сто раз вымыть руки за то время, что стоишь здесь и смотришь на воду.

Нари покачала головой, вытирая руки и завязывая фартук.

– Я в порядке.

– Я не спрашиваю. – Нари удивленно взглянула на доктора и увидела в ее глазах только решимость. – Ты хотела работать со вторым целителем? Так вот, я действую от имени наших пациентов. Ты сейчас не в состоянии никого лечить.

Прежде чем Нари успела возразить, доктор взяла ее за руку и усадила на низкую кушетку. На соседнем столике стояли чашка чая и тарелка с едой.

Субха кивнула.

– Работники лагеря приносят еду и одежду. Они решили, что нам это пригодится.

Этот жест тронул ее.

– Ты очень добра, – тихо сказала она.