– Ложь во спасение, и я молюсь, что ты когда-нибудь простишь его. Мариды забрали тебя, когда ты была совсем малютка. Я боялась, что потеряла тебя навсегда. Когда я узнала, что ты попала в руки Гасана… и представила, через что тебе пришлось пройти… Мне так жаль, Нари, – она шагнула вперед, словно хотела взять Нари за руку, но остановилась, когда Нари отпрянула. – Но я обещаю тебе, теперь ты в безопасности.

«В безопасности», – эхом отозвалось в ее голове. Моя мать. Мой брат. Дара. За несколько часов Нари перестала быть последней Нахидой и обзавелась целой семьей родственников, которые затевали снова созвать совет, да еще с проклятым Афшином в придачу.

Ее глаза стали влажными. Постоянное одиночество, которое она носила под сердцем, переполняло ее так, что дышать удавалось с трудом. Это же невозможно.

Но перед ней были суровые факты. Кто, как не Нахида, способен создать яд, несущий смерть племени Гезири? Кто еще, как не бану Нахида, по слухам, самая могущественная Нахида за многие века, сможет вернуть Дару из мертвых, подчинить его себе полностью?

Кольцо с печатью Сулеймана прожигало карман. Это был единственный шанс Нари. Потому что, что бы ни говорила эта женщина, Нари не верила, что они на одной стороне. Она сказала Мунтадиру правду: она не может быть на стороне того, кто жертвует жизнями стольких невинных людей.

Манижа подняла руки.

– Я не причиню тебе вреда, – осторожно сказала она. Она переключилась на джиннский и холодным тоном обратилась к Али: – Опусти оружие. Сдайся моим солдатам, и ты не пострадаешь.

На это она получила предсказуемый ответ: глаза Али вспыхнули, и он поднял зульфикар.

– Я не сдамся женщине, по приказу которой истребляют мой народ.

– Тогда ты умрешь, – просто сказала Манижа. – Ты проиграл, аль-Кахтани. Постарайся спасти тех, кто остался. У тебя есть сестра, она сейчас во дворце, и мать, с которой мы были знакомы, – она в Та-Нтри, не так ли? Знаешь, меньше всего мне хотелось бы доставлять женщине весть о смерти ее детей.

Али усмехнулся.

– Ты хочешь сделать нас своими пешками, – он вызывающе поднял подбородок. – Да я лучше умру.

Нари не сомневалась, что это правда. И не сомневалась, что большинство выживших Гезири разделяют его убеждения. В таком случае, им нужно было поскорее убираться с этой проклятой стены и бежать от Манижи подальше.

Надень кольцо, дурак. Нет, если Манижа бросится к Нари, она сама сунет руку в карман и присвоит печать Сулеймана себе.

А потом? Вдруг у нее не получится сделать это правильно? Наверняка пророческое кольцо с магическими свойствами предполагает какую-то инструкцию. Тогда Нари и Али так и останутся торчать здесь в компании мстительной бану Нахиды, окруженной стаей воинов.