Нари встала между Али и Манижей.

– И это все, что тебе нужно? – спросила она. – Если мы уступим тебе… ты остановишь распространение яда?

Манижа развела руками, подходя ближе.

– Ну конечно, – она снова перевела взгляд на Нари. – Но мне не нужна твоя капитуляция, дочь. Зачем мне это? – она сделала еще шаг, но замерла, увидев тело Гасана.

С изменившимся выражением она вгляделась в его лицо.

– Знак Сулеймана исчез со скулы.

Нари посмотрела на него. Манижа не ошиблась: черная татуировка, некогда украшавшая лицо Гасана, исчезла.

– Вы забрали печать? – требовательно спросила Манижа. Ее голос изменился и уже почти не скрывал жадного интереса за ее речами. – Где она?

Когда никто ей не ответил, она поджала губы, точно раздосадованная их неповиновением. Ее выражение лица сейчас можно было назвать почти материнским.

– Пожалуйста, не заставляйте меня повторять дважды.

– Ты не понимаешь, – не выдержал Али. – Мне все равно, кем ты себя называешь. Ты чудовище. Ты привела гулей и ифритов в наш город на своих…

Манижа щелкнула пальцами.

Раздался громкий щелчок, и Али вскрикнул и упал, схватившись за левое колено.

– Али! – Нари обернулась и потянулась к нему.

– Если ты вздумаешь его лечить, я сломаю ему шею, – бесстрастная угроза повисла в воздухе, и Нари испуганно опустила руку. – Прости меня, – сказала Манижа, как будто искренне. – Я хотела, чтобы наша первая встреча прошла совсем не так, но я не позволю тебе встать у меня на пути. Слишком долго я это планировала, – она снова посмотрела на Али. – Не заставляй меня пытать его у тебя на глазах. Кольцо. Живо.

– У Али его нет!

Нари сунула руку в карман, нащупала там два кольца, но вытащила только одно. Она положила кулак на парапет и подцепила кольцо пальцем, болтая им прямо над озером.

– И если ты не хочешь провести следующее столетие в поисках этой вещицы, оставь его в покое.

Манижа отстранилась, изучая Нари.