– В конце концов я приду за тобой, а когда приду, то не буду так добр, как сегодня вечером.

Куп помахал Хархуфу.

– Спокойной ночи, Энджи. Ты была девушкой моей мечты, но теперь выглядишь так, словно кто-то пытался сделать бродягу из жирных оберток от бургеров и грязных подгузников.

– Скоро, собака. Скоро, – пригрозила мумия, исчезая в тени.

Куп обернулся и снял трусы с Тысячелетним соколом.

– Поцелуй меня в задницу, девушка мечты.

– Куп!

Это была Жизель. Вишнево-красный «Эль Камино» несся по улице, и несся быстро. Со спущенными трусами, все, что мог сделать Куп, это отпрыгнуть с дороги.

– Дерьмо.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – крикнула Жизель. – И натяни свои проклятые трусы.

– Это очень странный сон! – крикнул ей в ответ Куп. На улице появилось больше огней.

– Это не сон, Дороти, и ты не глава хора манчкинов. Ты на чертовой улице. И едва не попал под машину. К тому же твою задницу увидела вся улица.

Куп указал на нее одной рукой, а другой натянул нижнее белье.

– Именно так ты бы сказала во сне.

«Эль Камино» снова вывернул из-за угла и направился прямо к нему. Жизель сбежала по ступенькам крыльца и оттолкнула Купа с дороги. Машина развернулась и остановилась рядом с Купом. Из окна пассажирского сиденья высунулась девушка лет шестнадцати.

– Отличная задница, дедуля, – сказала она и кинула пустую банку в лоб Купа.

«Эль Камино» рванул с места и скрылся за углом. Из салона несся хохот. Куп коснулся лба и понюхал руку.

– Фу. Пахнет пивом.

– Потому что это оно и есть, леди Годива. А теперь возвращайся в дом.

Куп осмотрелся.