– Твою мать.

– Я уже слышал это слово, Кевин. Оно означает поражение, – сказал Хархуф. – Я обреку вас на вечные муки, если вы не доставите мне шоколадный брауни.

Кевин задумался на минуту.

– Я теряю терпение, Кевин, – напомнил Хархуф.

– Придумал! – воскликнул Кевин и побежал туда, где оставил свой портфель. Пару секунд спустя он вернулся, отдуваясь и держа в руке батончик. – Мы зовем их гигантскими сникерсами. Там есть шоколад. Может, я разогрею в микроволновке и батончик, и пирожное. Как вы думаете, шоколадное пирожное из ириски подойдет, о великий, милосердный, терпеливый властелин?

Хархуф перевел взгляд с Кевина на Шеметет.

– Если это все, что у нас есть, придется обойтись так. Принеси мне шоколадное пирожное из ириски.

– Уже бегу, хозяин. – Кевин рванул к Сьюзен, однако на полпути остановился. – А еще в сникерсах есть арахис. Оставляем или убираем?

– У Шеметет аллергия на орехи, – сказал Хархуф.

– Значит, убираем. Дайте мне пару минут, ваше неизмеримое величие.

Хархуф начал что-то говорить, но потом махнул рукой. Еще будет предостаточно времени, чтобы убить Кевина.

Всего несколько минут спустя, пока слишком горячий шоколадный ирис обжигал ему пальцы, Кевин нараспев зачитывал странные слова из еще более странной кулинарной книги. Комната потускнела, а над тем местом, где лежала Шеметет, возник свет. Чем больше и быстрее Кевин читал, тем ярче становилось сияние. Заклинание словно завладело им самим. Слова звучали все быстрее и громче, голос достиг крещендо, и тут капли с пирожных попали на льняную одежду Шеметет. Хархуф схватил Кевина и собирался сломать ему шею, но комнату озарила вспышка, и их обоих отбросило прочь. Несколько секунд и Хархуф, и его рабы ничего не видели, но когда прозрели, были поражены.

– Возлюбленная моя, – сказал Хархуф.

– Возлюбленный мой, – отозвалась Шеметет.

Он помог ей спуститься со стола. Как и Хархуф, она все еще была в пеленах, но двигалась легко и грациозно. Пара рабов побежали к ней и накинули на тело Шеметет тонкое платье. Еще один принес ножи и мечи и разложил их на столе, с которого она поднялась. Шеметет провела рукой по всему оружию и наконец выбрала изогнутый хопеш. Взвесив клинок в руке, она обратилась к рабу:

– Как тебя зовут?

– Терри.

Одним взмахом она снесла ему голову.

– Правильный ответ «Терри, моя царица». Все поняли?

– Да, моя царица, – с разной степенью шока отозвались слуги.