Вик заплакала. Она уперлась кулаком в кухонную стойку и, покачиваясь, зарыдала в телефон.

Ребенок, которого она слышала на другом конце линии, говорил голосом Вейна. Но он не был Вейном. Не совсем им. В нем была сонная ошалевшая отстраненность – не только от ситуации, но и от серьезного самодостаточного мальчика, каким он всегда был. Вейн стал звучать самим собой только в самом конце – после того, как она напомнила ему о Хупере. Тогда на мгновение он показался сконфуженным и испуганным, но прежним ее малышом. Он говорил, как одурманенный, как человек, только что выведенный из глубокой анестезии.

Машина анестезировала его каким-то образом. И, анестезируя, высасывала из него сущность Вейна, оставляя только счастливое бездумное создание. Вампира, догадалась она, похожего на Брэда Макколи – холодного маленького мальчика, который многие годы назад пытался убить ее в коттедже около Ганбаррела. Ей не хотелось следовать этой линии рассуждений. Если сейчас от нее не отвернуться, она могла начать кричать.

– Вы в порядке, Виктория? Может, мне перезвонить в другой раз?

– Вы убиваете его, – прошептала она. – Он умирает.

– Вейн выглядит очень подвижным и хорошим мальчиком. Мы как Буч и Сандэнс! Я прекрасно с ним обхожусь, можешь мне поверить. Фактически я обещаю, что не причиню ему вреда. Я никогда не вредил ни одному ребенку. О чем люди не знают после всей той лжи, которую ты распространила обо мне. Я посвятил всю жизнь беззаветному служению детям. А ты в это время говорила, что я величайший растлитель малолетних. У меня имеется право, знаешь ли, сделать с твоим сыном ужасные вещи. Я бы только воплотил в жизнь сказки, которые ты рассказала обо мне. Терпеть не могу отставать от мифа. Но во мне не существует злобы на детей.

Он помолчал, затем добавил:

– Со взрослыми, однако, все иначе.

– Отпустите его. Дайте ему уйти. Дело не в нем. Вы знаете, что дело не в нем. Вам хочется разобраться со мной. Я понимаю. Остановитесь где-нибудь. Остановитесь и подождите. Я использую свой мост и найду вас. Мы поторгуемся. Вы выпустите его из машины, а я сяду в нее. Вы сможете делать со мной что угодно.

– Тебе придется многое загладить! Ты на весь мир объявила, что я сексуально надругался над тобой. Мне было очень плохо, когда меня обвиняли в том, чего я не удосужился попробовать.

– Вы хотите полового акта? Это сделает вас счастливым?

– Ты предлагаешь изнасиловать тебя? О боже, нет! Я просто разозлился. Не понимаю такую порочность. Я осознаю, что многие женщины обожают, когда во время сексуального акта их шлепают по заду и обзывают грязными словами, но это что-то вроде спорта. А вот брать женщин против их желания? Я так не думаю! Ты можешь не верить мне, но у меня есть дочери. Иногда мне кажется, что у нас с тобой не заладилось общение! Я сожалею об этом. У нас не было шанса узнать друг друга. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, готов поспорить, что я понравился бы тебе.