– Чтоб завтра же вас тут не было, – сказал. – Обоих.

– Мы не принимаем от тебя приказов, – подал голосок Фумели. Леопард – все еще леопард – ходил взад-вперед возле окна.

– Чтоб завтра же вас тут не было, – повторил я.

И пошел в комнату к О́го.

Бинджингун. Вот что я выяснил у конгорцев и почему им так отвратительна нагота. Иметь из одежды одну только кожу – значит иметь мозг младенца, мозг безумца или даже мозг человека, для общества совершенно бесполезного, еще ниже, чем ростовщики и продавцы безделушек, ведь от этих хоть какая-то польза есть. Бинджингун – это как народ севера учредил место для мертвых среди живых. Бинджингун – это маскарад, барабанщики, танцоры и исполнители великих песнопений-орики.

Там носят исподнее из ткани асо-оке, и ткань эта белая с полосами цвета индиго, очень похожая на ту, в какую мы одеваем мертвецов. Там носят на лицах и руках сетки, потому как это маскарад и нет на нем людей, носящих имена. Когда Бинджингун в разгаре и движение его создает вихрь, им овладевают предки. Они прыгают до самых крыш.

Тот, кто создает костюм, зовется амева, знатоком красоты, потому как, если вы знаете конгорцев, они на все смотрят глазами того, что прекрасно. Небезобразно, ведь у безобразного нет ценности, особенно у безобразия нрава. И не чересчур прекрасно, ведь это же разнаряженный скелет. Бинджингун создается из лучших тканей, красных, розовых, золотистых, голубых и серебристых, и все они отделаны каури и монетами, ведь в красоте – сила. Все в узорах, косицах, блестках, кисточках и амулетах с целебным зельем. Бинджингун в танце, в шествии позволяет превратиться в предков. Все это я узнал за время своих странствий, ведь маскарад есть и в Джубе, только это – не Бинджингун.

Обо всем этом я рассказал О́го, потому как по пути к дому того человека мы следовали за процессией, среди которой, да еще и в свете факелов, такой высоченный человек не выглядел бы чем-то необычным. Все равно выглядел он необычно.

Впереди пять барабанщиков устраивали танец: трое били в высокие круглые барабаны, четвертый в двусторонний бата, а пятый бил в четыре маленьких бата, связанных вместе, и извлекал из них высокие звуки под стать зову ворона. За барабанщиками следовал весь Бинджингун, а среди прочих Предок-Король в королевских одеяниях и вуали с каури, а еще Пройдоха, чья верхняя одежда вывернута наизнанку, зато под нею еще одеяние имелось. Бинджингун крутился-вертелся, топотал под барабанное бум-бум-бум-так-так-так-бакалак-бакалак, так-так-так-бакалака-бум-бум-бум. Десяток и еще пятеро из этого клана шатнулись влево, потом потопали, потом шатнулись вправо и запрыгали. Я сказал все это О́го, чтоб ему опять не захотелось поговорить о тех, кого он убивал своими руками, да о том, что ничто не сравнится ни в этом мире, ни в следующем с хрустом разлетающегося черепа. Темнота скрывала от меня лицо Уныл-О́го, поскольку стоял он выше света всех факелов, а он размахивал руками со всем Бинджингуном, маршировал вместе со всеми участниками и останавливался, когда вставали они.