Королева с приятной улыбкой повернулась к Джульетте, хотя ее лоб был еще влажным от пота. С перепуганного лица девушки сошла вся краска. Королева сделала шаг вперед, просто посмотреть, что будет, и с удовольствием отметила, что Джульетта отшатнулась, чуть не до самой двери.

– Собери вещи для теплого климата и жизни в полевых условиях.

– Куда мы направляемся, Ваше Величество? – пролепетала Джульетта.

И это ее она подозревала несколько минут назад? Чего ей было опасаться в этой малявке?

– На фронт, Жюли, – снисходительно ответила она, подходя к западному окну. – В Тирлинг.

* * *

Всю дорогу вверх Ивен не сводил глаз со спины Булавы. Было страшно, но о том, чтобы не пойти за ним, не могло быть и речи – это Ивен хорошо усвоил от Па. Когда тебя зовет Капитан Стражи, надо идти. Под мышкой Булава нес большой серый сверток. Он ни разу не посмотрел на Ивена с тех пор, как они вышли из подземелья. Хуже того, капитан оставил другого тюремщика вместо Ивена, когда они пошли наверх. Новичок был не таким большим, как Ивен, но явно умным, его быстрые глаза так и стреляли по всему подземелью. У единственного оставшегося узника, Баннакера, полностью зажили его раны, и Ивен, зная, что он станет очень опасным, когда выздоровеет, перевел его во Вторую камеру. Но новый тюремщик первым делом подошел ко Второй камере и проверил замки на ней, отчего Ивен ужасно рассердился: можно подумать, он мог оставить камеру с заключенным незапертой! Потом новый тюремщик уселся за его стол, словно был теперь тут хозяином, и закинул на него ноги. Тогда-то Ивен понял, что Королева собралась его уволить. Он был хорошим тюремщиком почти пять лет, но, должно быть, Королева прознала, что он медлительный. С каждой ступенькой, на которую он поднимался, Ивена все сильнее подташнивало. В их семье все издавна служили тюремщиками, до самого дедушки Па. Па только потому оставил свою работу, что уже не мог ходить. Ивену не хватит духу рассказать Па такие новости. Без кольца с ключами он чувствовал себя голым.

Однако на девятый этаж, в Королевское Крыло, они не пошли, а вскарабкались еще выше, на несколько этажей, пока Булава не ввел его в большой зал, ярко-ярко, словно на Рождество, освещенный дюжиной факелов. Два королевских стражника, большой и маленький, сидели на стульях у самой двери, а в центре комнаты стояла высокая клетка, но, что там внутри, Ивен понять не мог.

– Доброе утро, парни.

– Доброе утро, сэр, – хором отозвались оба, вставая. У стражника пониже глаза были такими светлыми, что казались почти белыми, напомнив Ивену о той женщине, Бренне. Несколько дней назад три королевских стражника вывели ее из подземелья, что принесло Ивену бесконечное облегчение. Глаза Баннакера то и дело бегали, ища, как бы вырваться из камеры, но все равно он казался не таким опасным, как та женщина. Ведьма – Ивен в этом не сомневался, могущественная и ужасная, прямо как в рассказах Па.