Она снова повернулась к горизонту и перезапустила счетчик собственных ошибок, готовясь снова пережить их одну за другой. Готовясь принять кару.

* * *

– Ублюдки больше о нас не беспокоятся, это точно, – пробормотал Бермонд. – Они даже не выставляют часовых – только ястребов.

Холл крякнул в знак согласия, так и не оторвав взгляда от своего шлема. Двумя днями ранее его подбородок задел меч, начисто перерезав застежку. Холл попытался ее починить, приладив дополнительный кусок кожи, но получилось не очень. Шлем то и дело грозил сползти с головы.

Конечно, могло обернуться и хуже. Он заработал шрам, хотя его зимняя борода легко его прикроет. Глупая застежка, вероятно, спасла ему зубы, если не жизнь. Застежку следовало бы сохранить и носить как талисман в кармане, но она потерялась, возможно, в трех милях выше по Кадделлу.

– Кончай с этим, Райан, и посмотри.

Холл со вздохом бросил шлем и вытащил подзорную трубу. Он не спал три дня. Последние две недели пестрели бесконечными битвами и отступлениями, мортийская армия неумолимо теснила их на юго-запад, через Криту и обратно к равнине Алмонта. Иногда Холл не мог понять, спит он или проснулся, воюет по-настоящему или поле битвы развернулось у него в голове. Несколько дней назад мортийцы завладели обоими берегами Кадделла, и теперь через реку перекинулось несколько переносных мостиков, хитроумных механизмов, которыми Холл невольно любовался, даже когда придумывал, как их сломать. Эти мостки позволяли мортийцам удерживать не только оба берега реки, но и саму воду, двигаясь прямо по руслу, не разделяя свои силы. Похоже, мосты были сделаны из твердого дуба, усиленного сталью в центре, чтобы не развалились под тяжестью армии. При этом они быстро разбирались для транспортировки. Кто-то в Мортмине был дьявольски хорошим инженером, и Холлу хотелось бы поговорить с ним хотя бы несколько минут, даже сейчас, когда весь мир сошел с ума.

Подзорная труба Холла выхватила флаг на южном берегу Кадделла. По большей части мортийские лагеря были черными или темно-серыми, как грозовая туча, но этот флаг оказался ярко-алым. Холл выпрямился, наплевав на мортийских лучников, и подстроил трубу. Красный флаг развевался над малиновой палаткой.

– Сэр. Десять часов на южном берегу реки.

– Что? Вот дьявол, ты только посмотри. – Бермонд опустил трубу и потер виски. Он не спал много дней. Даже голубое перо на его шлеме, знак ранга, к которому Бермонд был до смешного привязан, безвольно повисло в неясном свете. – Только этого еще не хватало.

– Может, это не она, а мортийская уловка.