– Карлин, – прошептала Келси. Похоже, что Карлин знала об этом, ведь сапфир Роу висел на шее Келси все ее детство – казалось, она может разглядеть отражение тех счастливых дней в его мерцающих гранях – а сапфир Тира Карлин прятала. И Ловкач тоже знал, поэтому нарочно забрал сапфир Тира, пока Келси проходила испытание. Сапфир Роу был способен на мелкие чудеса; несколько воспоминаний промелькнули у Келси перед глазами – убийца-кейден на полу в ее ванной; лагерь мортийцев с высоты птичьего полета; женщина из Алмонта, кричащая, чтобы не забирали ее детей. Он давал способность видеть на больших расстояниях, защищать свою жизнь. Это были полезные чудеса. Но как только два камня снова объединялись…

– О, – задохнулась от ужаса Келси.

Целая галерея образов пронеслась у нее перед глазами: сотни мортийских солдат, перемолотых в кровавой битве; обширная сеть порезов и ран, покрывавшая ее тело; лицо генерала Дукарте, перекошенное мукой; ряд кровоточащих порезов на руках Булавы; и самое худшее, Арлен Торн, жизнь которого была еще хуже, чем у Красной Королевы, но он не заслужил милосердия, потому что…

Но Келси так и не смогла вспомнить, каким образом она тогда оправдала необходимость замучить Торна насмерть. Она помнила, как делала это, помнила черные крылья, раскрывшиеся за спиной, и тьму, столь соблазнительную, что новоиспеченная королева Келси Глинн, которая сейчас казалась моложе на много лет, была готова потерять в ней себя. Но там ее ждало лишь безумие, то самое безумие, которым Финн и ему подобные хотели заразить Тирлинг… жадность и грубость, бесчувственность, узость ума, ведущие к тому, что, в конце концов, останется одинокий голос, погруженный в бездну, где будет звучать только одно слово: Я.

С криком отвращения, Келси оторвала сапфир Финна от его собрата и подняла к глазам, думая:

«Мне ничего этого не нужно, я ничего этого не хочу, я лишь хочу снова стать собой…»

Нечто огромное корежило ее изнутри, словно мышцы отделились от костей, и внезапно она поняла. Красная Королева не могла использовать сапфиры не потому, что они принадлежали Келси, а потому что нечего было использовать. Келси опустошила их до дна. Две стороны, Тир и Финн, месяцами сражались в ее голове. На мгновение Келси почувствовала, как ее тело растягивается, словно ее разрывает пополам от желания избавиться от Роу, снова стать Келси Глинн…

А затем все закончилось. Великое разделение внутри Келси, похоже, благополучно завершилось. Да, она все еще злилась, но это была ее злость, которая всегда придавала ей сил, но не для того, чтобы наказывать, а для того, чтобы укреплять, исправлять ошибки, и облегчение ее было столь велико, что она откинула голову и закричала. Ее крик эхом разнесся под сводами коридора, но Келси показалось, что это не просто звук. Его сила потрясла Дворец до самого основания. На мгновение она испугалась, что здание начнет рушиться прямо вокруг них.