Горацио тут же устроился у него под мышкой.

Они потерпели поражение. Но могли предпринять еще одну попытку. Отец где-то там, а у них есть время, время всей Вселенной, на то, чтобы его отыскать. И Молл. Может быть, даже Молл…

Джейк проснулся внезапно.

В комнате было темно. Кто-то выключил свет и укрыл его. Юноша отбросил одеяло и сел. Потом соскочил с кровати, кинулся к двери и прислушался.

Что-то было не так.

Уинтеркомбское аббатство погрузилось в тишину, и только один звук доносился откуда-то снизу. Джейка вдруг охватила паника. Он помчался вниз. Пронесся по увешанным портретами коридорам и ворвался в кухню. Но в кухне никого не было, только угли тлели в очаге.

Джейк чертыхнулся и пошел обратно. Проходя мимо кабинета Венна, услышал ее голос. А потом Венн тихо что-то сказал угрожающим тоном.

Джейк вошел в кабинет.

Крестный развалился в кресле – одна рука свисала с подлокотника, во второй – стакан с виски. На заляпанном пятнами столе – наполовину пустая бутылка.

Сара – она стояла у окна – резко обернулась.

Они с Венном уставились на Джейка.

– Что происходит? – спросил он.

Сара пожала плечами:

– Мне пора уходить.

– Нет. – Джейк загородил дверь. – Ты никуда не уйдешь!

– А какой смысл оставаться? Я не могу сделать то, ради чего пришла, а вы видите во мне угрозу. И в этом вы правы. У меня долг перед «Зевсом». Я должна найти свой путь, собраться с мыслями, провести кое-какие исследования и решить, что делать дальше.

Венн захихикал и пробормотал заплетающимся языком:

– А когда узнаешь, как спасти мир, то вернешься и поделишься своим знанием с нами?